Как вы понимаете, утони Робинзон вместе с кораблем в самом начале этой невероятной истории, не стала бы она невероятной и столь поучительной, а значит что-то должно было случиться. И что-то случилось. Пока Крузо раздумывал о своей горькой участи, дверь в его подсобку выбили (она, оказывается, просто открывалась вовнутрь), и какое-то вонючее, мокрое, злое и орущие чудище ворвалось в помещение, оттолкнуло Робинзона, распластавшегося от того действа на полу, и, подбежав к кнопке, нажало ее вновь.

Здесь стоит упомянуть, что обычно у человека при опасности возникает инстинктивный выбор – бей или беги. У нашего героя выбор был шире – бей, беги, бухай. Хотя, кого я обманываю? Никто не мог припомнить случая, когда он выбирал какой-то из первых двух вариантов.

Так и сейчас: Робинзон мог утонуть вместе с кораблем, и, следовательно, требовалось срочно бежать прочь из трюма. Робинзона могло прикончить не прекращающее орать чудище, что провоцировало тюкнуть того топором по уродливой голове. Ну а самая страшная смерть могла поджидать его из-за страшного похмелья. Инстинкт сделал дело, и, не теряя ни секунды, Робинзон выскочил из подсобки, парой прыжков преодолел расстояние, отделяющее его от ближайшей бочки с бухлом, вскрыл топором ее крышку и принялся бухать.

- Что ж ты творишь-то, скотина? – раздался позади крик. Читатель понимает, что и эту фразу я очень аккуратно перевел на русский с языка, который не признает за часть своего наследия ни одна нация в мире.

Робинзон оглянулся, и увидел, что чудище, вышедшее из подсобки вслед за ним, заряжает пистолет. Его разум, основательно взбодрившийся после изрядной дозы спиртового раствора, осознал, что выбор сузился до «бей или беги». С сожалением он прекратил потребление алкоголя и посмотрел на топор в своей руке и на пистолет в руке чудища. Возникла неожиданно трезвая мысль, что это не лучшее соотношение сил, так что он отбросил топор и огляделся вокруг в поисках более подходящего оружия.

Что же он увидел в трюме вокруг себя, когда стал обращать внимание на что-то кроме ароматно пахнущей бочки? Ножи, сабли, мушкеты, лазерные мечи, гранатометы, пулеметы, водородная бомба. Хороший арсенал. Выбор пал на пулемет. Он подбежал к Максиму, стал пытаться заправить в него ленту. Юнга истошно орал, что он не пулемет и пытался вырваться. Наконец, ему это удалось, и Максимка бросился вверх по лестнице, на палубу.

Второй подвиг его мозга за этот день подвел к новой мысли: бить поздно, пора бежать. Тебе, дорогой читатель, наверняка кажется, что в этой мысли нет ничего необычного, но я прошу учесть, что наш герой Гарвардов не заканчивал и мышление среди его конкурентных преимуществ не значилось. Так что под крики и выстрелы в спину, он бросился вслед своему несостоявшемуся пулемету.

Выскочив на палубу, Робинзон увидел, как Максимка с криком «Спасите, псих!» сиганул за борт, и, судя по звуку удара, успешно попал в какую-то из спущенных на воду шлюпок.
- Стой! Мне надо отстреливаться! – крикнул Робинзон, и, сопровождаемый третьей гениальной, хоть и запоздалой мыслью, что бочку с бухлом или хотя бы ленту от пулемета следовало захватить с собой, Робинзон прыгнул туда же. Максимка забился под лавку в лодке и завыл.

- Пали в него, ребятушки! – крикнул кто-то сверху. Робинзон поднял голову и увидел чудище. Или боцмана. А может это был и сам капитан. Кто их разберет в темноте-то? Матросы, прыгнувшие в море раньше, как раз поднялись на палубу, и теперь стояли злые и мокрые вокруг чудища. Раздались выстрелы, но, слава Провидению, ни одна из пуль не попала ни в него, ни в лодку вообще.

Ну а дальше произошло сюжетно предсказуемое действие: корабль треснул и взорвался. Видимо, что-то в нем не выдержало попытки погружения и обратной накачки воздуха. Я, к сожалению, мало что понимаю в парусных подводных лодках четырехсотлетней давности, поэтому причина мне не ясна. Что я знаю, так это то, что лишь лодка с Робинзоном, как и ряд других, болтающихся в море, остались целы.

Наш герой, ошалевший от вида катастрофы, стоял на качающейся лодке и смотрел на всплывающие предметы. Очень ценные предметы, которые, по логике вещей, должны были утонуть, но, волею Провидения, не утонули. Вот бочонок с порохом. Вот ружье. Вот тюк с одеждой. Вот еда, вот бочка с бухлом. Бочка с бухлом! Эта мысль вывела его из оцепенения, и Робинзон принялся грести по очереди к всплывающим ценностям и грузить их в разные лодки, привязывая те к своей. Попутно составлял учет.

Итак, провидение обеспечило его следующим: шесть стульев венецианских, стол резной из дуба, пожженный местами сигарами, книги разные, в том числе пара учебников по математическому анализу «для чайников», чернила и бумага для принтера, сам принтер, пара ноутбуков и планшет, шкаф и тюк с одеждой, четыре спальных койки с одеялами и подушками, двадцать два ружья, семь бочонков с порохом, один с картечью и один с пулями. Телевизор сорока дюймов в диагонали, брезент в рулоне, двадцать тюков зерна, четыре поддона свежеиспеченного хлеба, пять туш говяжьих копченых, фрукты в изобилии, приборы столовые стальные (как они всплыли – остается лишь гадать), пара сабель, а, главное, десять бочек бухла.

Да, дорогой мой читатель, судьба была благосклонна к нему, особенно учитывая, что со всем этим добром он успел уплыть куда глаза глядят до того, как капитан с боцманом и остальной частью команды выбрались из под обломков корабля и расселись в оставшиеся три лодки. Провидение помогло Робинзону еще и в том, что он-то путь держал на восток, где всего в десятке лиг был неизвестный никому остров, а команда корабля, более разумная, двигалась в обратную сторону, где были плотнее торговые маршруты.

Именно там неделю спустя, они и были подобраны проходящим пиратским кораблем, на котором боцман и его ребята, наконец-то, нашли свое призвание, так что, исход кораблекрушения для них оказался весьма благополучным, если не считать того факта, что два года спустя они поголовно были повешены за разбой. Но это уже совсем другая история.