Уважаемый читатель помнит, что последний раз я упоминал Тарзана, когда он блуждал по океану, ведомый, как и Пятница, неудовлетворенным чувством голода. Он знал, что где-то «там» находятся США, и был уверен, как и генерал, что еды у тех хоть отбавляй. Отбавить ее он и планировал. Однако, «там», который в его мыслях был некой противоположностью «Туда», нашелся далеко не сразу. Ему пришлось напоить пару дельфинов, и те, за обещание выдать им одну из бочек, дотянули его до чужого берега, полного соблазнов и опасности. Первым же соблазном было сожрать дельфинов, или, хотя бы, не отдавать им обещанного, но царь джунглей был человеком благородным. Но, всё же, хитрым - он выдал дельфинам пустую бочку.

После этого он укатил оставшиеся пять бочек в местные джунгли, и почувствовал себя в родной стихии, то есть сел бухать. Бухал он долго, пока бочек не осталось четыре, а потом…

…Тарзан проснулся на дереве от стука. Какой-то дятел пытался сделать дупло в одной из его бочек, висящих на самых тонких верхних веточках. Дятла он лениво прогнал, и стал думать. Нет, не о том, как он с бочками оказался на дереве, в подобном он был мастер, и решил, что это – его новый тайник. Само собой, его не волновало и то, где он находится, ведь он, очевидно, находился Здесь. Мысль о том, что он не очень представляет, где в свою очередь находится Здесь, в его голову не могла прийти ни в коем случае. Волновала Тарзана мысль о том, что его пузо было полным.

- Кого же я сожрал? – размышлял вслух царь джунглей. Ответ он пытался найти в каких-то висящих рядом на ветках коробках, на которых было написано «Пицца», но те были пусты. Так и не найдя ответа, Тарзан плюнул на это дело, услышал смачный шмяк своего плевка где-то внизу, и, удовлетворенный звуком, спокойно шагнул с дерева, после чего со своим традиционным «У-у-у-у-ля-а-а-а!» грохнулся с высоты пол сотни метров прямо в центр большого поселка аборигенов, на который он раньше не обратил внимания.

Айфон Семнадцатый – военно-спортивный вождь, выборный президент и потомственный король племени Айфонов сидел перед своей хижиной и смотрел по телевизору полуфинал чемпионата США по лицеболу, покуривая тыквенный латте, жуя сигару и попивая бургер через трубочку. Да он всё перепутал, но всё его внимание было приковано к экрану, где игрок их команды с желтой стрелой в заду, держа в руках пульт и изрядно потрепанный мяч, набитый камнями, бежал к воротам противника из команды Сименсов.

Врагов оставалось двое, а у Айфонов оставался лишь этот один, но зато самый лучший, игрок - Эпплстор. Один из противников кинул в него мячом, пока второй с воплем бежал наперерез. В самый момент, когда мяч уже должен был влететь в лицо, его игрок остановился и нагнулся завязать шнурки. Вся деревня, стоящая позади вождя, ведь своих телевизоров ни у кого не было, шумно выдохнула – мяч пролетел мимо, отрикошетил от головы судьи и попал прямо в того Сименса, который почти налетел на Эпплстора. От огорчения, получив в лицо туго набитый гравием мяч, тот немедленно ушел из большого спорта.

Судья, голова которого видывала и не такое, возмутился, и послал в бросившего мяч противника красную стрелу. Та вонзилась ему в самое мягкое место, вызвав мгновенный паралич, что вызвало крик возмущения трибун Сименсов. Красная стрела говорила, что игрок должен быть заменен, но на это почти не оставалось времени! Позади Айфона Семнадцатого раздавались радостные вопли – племя предвкушало заслуженную победу. Эпплстор завязал шнурок, удивленно уставился на свежего, со всех ног бегущего к нему из клетки запасных, игрока противника, и кинул в того свой мяч. Он не промазал, и остался на поле один.

И вот они, ворота! Сделав сальто, выражение лица, и бутерброд с колбасой, Эпплстор нажал кнопку на пульте, ворота под улюлюканье трибун Айфонов раскрылись, и толпа фанатов, стоящая за ними, выбежала на поле и радостно растоптала лучшего игрока их деревни. Да, лицебол всегда заканчивается раздавливанием всех участников игры, так что лишь самые большие деревни были способны дотянуть до финала. И да, они только что вышли в финал! Вопли, эйфория, куча поздравлений друг другу на пейджеры, такая была атмосфера в этот момент в деревне. Айфон Семнадцатый, будучи почетным тренером, стал думать, кого же из деревни он выставит на поле в финале против Самсунгов, как вдруг произошло еще одно раздавление: огромное белое тело с воплем грохнулось на единственный в деревне телевизор, что окончилось преждевременной смертью последнего.

Когда пыль, поднятая от падения, рассеялась, и аборигены поняли, что произошло, они завопили благим матом на чистейшем английском языке. Тарзан встал и улыбнулся в ответ. Он понятия не имел, какое святотатство он совершил, и думал, что все его приветствуют. Царь джунглей прогавкал в ответ, после чего вся деревня от страха разбежалась по хижинам, достала свои сникерсы и принялась заедать стресс, делая вид, что никакого Тарзана не существует, а телевизор и раньше был в таком состоянии.

Перед белым гигантом остался только лишь вождь, который от страха испачкал штаны, и не решался встать, чтобы никто из племени этого не увидел. Тарзан продолжал, улыбаясь, смотреть на вождя, а тот на него, правда без улыбки.

- Зачем ты раздавил мой телевизор? – спросил наконец Айфон Семнадцатый. Вопрос, само собой, не был понят Тарзаном, но тот решил, что было бы не очень вежливо ничего не ответить.
- Четырнадцать. И еще тридцать три. – кивнул он.
Потомственный король и выборный президент обдумал услышанное, но, как читатель догадывается, тоже ничего не понял.
- Погода, говоришь, хорошая? – уточнил он, сделав попытку улыбнуться. Он где-то слышал, что с психами лучше соглашаться, а белый голый человек, падающий с деревьев и лающий, как собака, тянул в лучшем случае именно на психа.
- Да, глубоко, но это же птицы! Опять же, только сиреневый, правда в четверг.– ответил псих.

Этот ответ окончательно озадачил вождя. Он встал, снял штаны, аккуратно вытряхнул из них то, чему в них быть не полагалось, надел обратно, и, обойдя Тарзана, облокотился о дерево, разглядывая остатки телевизора. Результатом облокачивания стало новое падение – четыре бочки смачно грохнулись, уничтожив то немногое святое, что оставалось от уникальной техники. Тарзан подошел к бочкам и нежно погладил одну по крышке.

- Что в них? – вождь подошел ближе, и нежно уставился на бочки.
- Да я вообще до обеда пить не планировал. – пожал плечами царь джунглей, будучи уверенным, что при виде бочек с глюковином можно задать лишь один вопрос.
- Если в них что-то ценное, то за половину мы готовы простить святотатство. – Айфон Семнадцатый начал мечтать о бусах, зеркалах, умных колонках, пейджерах и автографе Уилла Смита.
- Ну ладно, уговорил. – Тарзан открыл бочку, достал из-за пояса кружку и начал пить. Внимательный читатель, наверняка, задается вопросом: откуда у голого человека взялся пояс? Ответа на него у меня нет, возможно, что в той дикой местности и в то дикое время голым считался мужчина без шляпы или без пиджака. Ясно одно: без кружки царь джунглей путешествовать бы не стал.

Какое-то время вождь смотрел на него, а потом подошел еще ближе. Тарзан, сперва предостерегающе зарычав, всё же налил и передал кружку потенциальному другу. Тот понюхал, и решился попробовать. С первой не распробовал, распробовал с четвертой.
- Хороша водяра! – выдохнул он, закусив проползающим мимо хот-догом.
- Еще бы! Сам делал! По старинным рецептам! – похвастался и слегка приврал Тарзан.
- О, ты говоришь на английском языке? – воскликнул вождь.
- Не-а, ни единого словечка! – улыбнулся Тарзан, забирая кружку, наполняя и мигом осушая ее до дна.
- Тогда как же я тебя понимаю?

Тарзан посмотрел на него как на идиота, который никогда не общался с козлами или попугаями.
- Забей. – ответил он, - Это проще принять, чем разобраться.
- Ладно, забил. Кстати, я – Айфон Семнадцатый, потомственный король, выборный президент и военно-спортивный вождь Айфонов. А ты-то кто такой? – спросил вождь, протягивая руку за очередной кружкой.
- Я – Тарзан Единственный, царь джунглей, мэр Винограда и мастер смертельной щекотки. – ответил Тарзан, передавая кружку новому другу. Ну, или, как минимум, новому собутыльнику. Вождь выдул кружку одним махом и глупых вопросов больше не задавал.