День обещал быть интересным. Сергей даже прикупил новую рубашку, начисто побрился, не забыл про туалетную воду и положил в карман пачку освежающих дыхание жевательных пластинок. В конце концов, там соберутся все его старые друзья, многих из которых он двадцать лет не видел, да и подруги, в том числе оставившие тоскующий романтический след в его душе. Он очень, очень мечтал о том, чтобы этот вечер оживил старые воспоминания и эмоции, чтобы вновь почувствовать себя молодым.

На место он приехал на такси, чтобы показать, что у него всё отлично в жизни, хотя, чего уж лукавить, было весьма средне. Тяжелые времена - в мире всё не слава богу, работа уже успела порядком надоесть, но семья и дети – нужно как-то держаться за день сегодняшний и мотивировать себя. Однако, проблемы – не то, что нужно вываливать на однокурсников после долгой разлуки. Кто-то из них достиг вершин социальной цепочки. Вон, Андрюха, бывший сосед по комнате в общаге, имеет свой АйТи бизнес, а Катя, в которую он когда-то был влюблен почти год, сейчас заседает в совете директоров Роснано. Разве можно при них прибедняться? Нет, Сергей решил, что сегодня он будет веселым и перспективным.

Выпускники механико-математического факультета МГУ собрались в небольшом клубе на Красном Октябре, сняв веранду целиком. Осилить такой немалый расход помогли несколько ребят, спасибо им огромное. Сергей не был тусовщиком еще и во время учебы, так что в такой клуб пришел впервые в жизни. Но зато он был прагматиком, и понимал, сколько это всё стоит. Эти фуршетные столы, полные каких-то замысловатых закусок, колоннада бутылок из вин и крепких напитков (а где же водка и пиво, которые они тихо пили в коридорах главного здания МГУ?), даже фонтанчик из шампанского – тут не меньше миллиона ребята выложили. Хорошо хоть игристое вино – отечественное, иначе рука бы дрогнула наливать.

Пришли почти две сотни человек, и лица, мелькающие в толпе, то знакомые, то, удивительным образом, новые и поражающие, немного пугали. Поэтому выслушав десяток тостов и поздравлений, обнявшись с доброй сотней тех, кого помнил он, или кто помнил его, Сергей отошел в сторону, где за столиком с парой кальянов, расслаблялась небольшая компания с десяток человек, среди которых большинство он точно хорошо помнил. Сходу отказавшись от курения, Сергей присел на приятно мягкий диванчик между тем самым Андрюхой и менее знакомым ему человеком, который с фразой «Серега, падай!», подвинулся. Вроде Колян? Или Костян? Стыдно.

- …поехал в июле, там в отеле был бассейн прямо на крыше с прозрачной стенкой с видом на город. Поплавал в нем, но всё время было ощущение, что вот-вот стекло лопнет, и я с небоскреба рухну вниз. Заставлял себя подплывать ближе, но это только кажется, что легко. – вещал Андрей.

Странно. В голове Сергея мелькнуло, как он в таком же бассейне смотрит на море и гору за городом, и как ему страшно. По морю плыли корабли – большие танкеры и контейнеровозы, маленькие проворные парусные яхты, крошечные катера и гидроциклы. Солнце светило в спину, с визгом какой-то малой прыгнул в бассейн, чем заставил его вздрогнуть…

- … и тут позади визг, я чуть не обосрался! – смеялся Андрюха, - Какой-то пацан решился и прыгнул в воду, и мне показалось, что я сейчас вылечу точно!

Странно. Сергей точно знал, что никогда не был в таком месте, но, почему-то, его воспоминания точно соответствовали тому, что говорил, сидящий с ним рядом. Дежавю какое-то. Спишем на шампанское и перегрев. Майский день был приятно обжигающим.

Девчонки, сидящие напротив, улыбались. Юля и Надя. Их он точно помнил. Обе такие же прекрасные, как и двадцать лет назад. Ну, или просто их образы в его голове слишком романтизированы. Нет, он не влюблялся во всех подряд, конкретно эти подружки не были в числе его пассий, но сейчас казалось, что зря. Всё равно он женился на девушке с совсем другого университета, с которой познакомился на первой и единственной работе. И все мысли о «репутации» оказались напрасными. Вполне можно было не скрывать своих чувств ни к кому, ухаживать, признаваться в сложном. Сейчас, с высоты прожитых десятилетий, все его юношеские терзания выглядели смешными.

- Бывал я в таком отеле, в Сингапуре. – сообщил сидящий справа «смутно знакомый друг». Там еще и пол прозрачный. Но ничего, поплавал. Хотя первые пару дней не решался в него залезть.

…Бассейн был полон детворы, в основном китайской. Он стоит на самом краю, мнет в руках полотенце. Если его положить на лежак, то придется лезть. Но он тяжелый, что, если стекло не выдержит? Внизу, под навесом, тянулись зеленые террасы переходов между небоскребами и дороги, полные машин. Был последний день отпуска, и если не сегодня, то когда?..

Странно. Серега всегда был худощав. Почему в воспоминаниях он толстый? Толстый как...

…Вдруг толчок в спину, и он, держа полотенце в руках, падает в воду. Черт! Он поворачивается, злой и напуганный. Стекло держит. На краю бассейна стоит Лена, его девушка, и ржет как последняя скотина. «Ты чего творишь?» - отплевывая воду, попавшую в нос, кричит он. «А ничего, Кир! Ты мне еще спасибо скажешь! А то как будешь рассказывать потом, что так и не поплавал?» - продолжала смеяться Лена…

Точно, сидящий по правую руку – Кирилл Плотвинников, которого все звали просто Кир. Тот жил в Москве, а не в общаге, но, вроде, с его потока, так что Сергей должен был его помнить. Но почему он вспоминает то, чего в его голове быть не должно?

- Кирилл, а ты же женат? – спросил он, повернувшись направо, - Как жену зовут, напомни?
Он надеялся, просто надеялся, что он скажет любое имя, кроме «Лена». Тогда это можно было бы списать на глюк.
- Нууу… Я как раз за полгода до той поездки развелся, если честно. – признался Кир с кислой миной, - Не сошлись. Детей не было, решили разойтись просто так.
В этот момент Надя, на пальце которой не было кольца, сделала сочувствующее выражение лица.
- Жену-то бывшую зовут Оля, ну, она с другого курса, на два года младше. Ты ее мог видеть в общаге так-то. – продолжил Кирилл, и переключился на кальян, видимо, сочтя, что тема исчерпана. Если честно, дальше копать было бы неприлично.
- То есть в Сингапур ездил один, развеяться? – спросил Диман, который в гордом одиночестве сидел в кресле рядом с Кириллом и не выпускал из рук шланг от второго кальяна.
- Да нет. Тогда я как раз замутил со своей коллегой, и решил развеяться по полной! – засмеялся Кир.
- Лена? – неожиданно выпалил Сергей.
Кирилл с удивлением посмотрел на него.
- Лена. А ты откуда ее знаешь? – спросил он.

Вот дела. Стоит рассказать? Серега заметил, что все смотрят на него с любопытством.
- Это… Как бы сказать… - начал он, слегка замявшись, - Почему-то, когда что Андрюха, что ты, говорили, я как будто вспоминал вместе с вами. Вот ты сказал про Сингапур, и я увидел, что там Лена тебя в бассейн столкнула.
- Что за шутки такие, Серый? – Кир усмехнулся, - Как такое возможно, чтоб ты мои воспоминания видел? Признайся, знаешь Ленку, и она тебе рассказала?
- Да не знаю я Ленку твою. – обиженно сказал Серега, - Вот так и знал, что правду говорить смысла нет, я и сам не верю. Не было такого раньше.
- Да лан, мне пофиг. Пусть это будет правда. Ты у нас – экстрасенс, телепат! – похлопал его по плечу Кирилл, и все засмеялись. Блин. А может он и правда телепат? Но раньше такого не было.

- Ну а сейчас как там с Ленкой дела? Не бросил ее за то, что она тебя толкнула? – с улыбкой спросила Надя, водя указательным пальцем правой рукой по ободку стоящего на столике бокала с красным вином.
- Ну, не за это, но бросил. Расстались как-то быстро, она какая-то ревнивая и навязчивая оказалась, на работе шагу ступить нельзя было спокойно.

…Он стоял в пустом коридоре, а Лена сидела на брошенной здесь зачем-то тумбочке с красными глазами. «Ну прости меня» - сказал он, -«Не буду я больше к вам приходить». Лена встала. «Не верю, Кир. Ты мне проходу не даешь. В столовой – рядом, в курилке – рядом. Куда идем отделом – и тут ты тоже. Наше личное должно было быть нашим личным, а ты, как мне сказали, айтишников просил показать мои переписки в рабочих чатах! Ты просто псих ревнивый»…

Да уж, такое точно не стоит говорить, Кир обидится. Почему-то, когда эти воспоминания нахлынули в него, он получил невероятный прилив эмоций и гормонов. Ему и правда казалось, что он всё это лично пережил. Как же так? Это не похоже на простую телепатию. Хотя, откуда ему знать, как работает «простая» телепатия?

- Ну вот я тоже как-то с последними отношениями порвала недавно. Та же история, мужчина просто не давал проходу. А я люблю свободу, не люблю себя ограничивать… - заявила Надя.
- Ой. – воскликнула Юля, и закрыла рукой рот, выпятив глаза сначала на Надю, а потом на Серегу.
- Что? – спросила ее соседка по дивану.
- Как бы тебе сказать… - Юля наклонилась к Наде и что-то прошептала той на ухо.
Та стала красной как помидор.
- Давай ты не будешь это озвучивать. – сказала она Юле, и натянуто улыбнулась.
- Не буду. – кивнула та, и повернулась ко всем лицом, - Я, похоже, тоже телепат.

- Слушайте… - протянул букву «у» доселе молчавший Саня, сидящий на диванчике слева вместе с Натой Петровой, - Видать, эта телепатия работает только у тех, кто рядом сидит. Серега вон мысли Кира и Дрона читает, а Юлька – Надькины. А давайте проведем эксперимент…

…Через полчаса Серега понял, что окончательно запутался. Его голова была переполнена чужими мыслями, эмоциями, воспоминаниями. Калейдоскоп несвязных осколков. Они подходили друг к другу, начинали что-то вспоминать вслух и тут получали новые знания. В какой-то момент эти знания даже стали местами интимными. Например, Серега случайно «вспомнил» постельную сцену с участием Сани и Наташи, причем сцену недавнюю. Неслучайно они сидели вместе. А Диман, почему-то, серьезно пригрозил «набить Андрюхе морду за такое», и тот выглядел так, будто и правда заслужил.

- Так, так, друзья! – заявила Юля, - Давайте прекращать. У меня в голове уже слишком много ваших воспоминаний, я забыла, кто такая я. Еще и это непередаваемое ощущение от «писать стоя», вот уж спасибо, Саня!
- Прости, Юля, но твои воспоминания о родах тоже не айс. – сморщил кислую физиономию невероятно тощий Лёха, стоящий с бокалом у нее за спиной, - я не могу избавиться от ощущения, что я выталкиваю маткой ребенка наружу, а ведь у меня и матки-то нет!

Серега старался молчать последние минут десять. Ощущение, что всё, что ты начнешь обсуждать, станет доступным сидящим рядом друзьям, пугало. Андрюха тоже молчал, лишь искоса заискивающе поглядывал в сторону Димана. Чем он того так обидел-то? А вот Кирилл продолжал рассуждать, видать, решив, что все его секреты уже стали достоянием общественности, и скрывать больше нечего.

- Так, я понял. – сообщил тот, - Здесь кто-то из наших гениев бизнеса испытывает на нас какой-то прибор. Уж не знаю, кто, но явно за этим столиком. Вы посмотрите по сторонам – все ходят, общаются, и не наблюдается подобного.

Это точно. Вокруг ходили однокурсники, сновали официанты, общались друг с другом так же, как и обычно. Значит Вселенная сошла с ума только вокруг их столика? Может Кир прав, и тут какой-то прибор? Серега посмотрел под стол и прощупал столешницу рукой снизу. Никаких приборов. Под диванами ребята тоже посмотрели. Чисто, если не считать закатившегося помидора и несчастной вилки.

- Это всё ваша дурь в кальянах. – кисло подметила Ната. Ну да, конечно. Особый табак, рушащий основы законов физики.
- Серега, пойдем в сторону. – вставая с места, позвал его Кирилл, - Проверим, зависит ли это от людей, или от места.

А что, идея. Он тоже поднялся, и мужчины отошли метров на пять, к ограде, отделяющей веранду от замечательного вида на Москву-реку и сомнительного вида на противоречивую статую Петра Первого.

- Помнишь, как на первом курсе мы с тобой вместе ухаживали за Светкой Николиной? – спросил Кир, - Я тогда сказал тебе, что у нее есть парень еще со школы, и ты сдался.

Серега помнил. Да, Светка была какой-то неприступной и холодной. Или, просто слишком глубоко погруженной в математику. Стоп!

- Кир, я только свои воспоминания помню. Уж не знаю, в чем ты мне хотел сознаться, но здесь это не работает! – эмоционально выдавил он, впрочем, стараясь говорить не слишком громко.
- А ну-ка, теперь ты. – тот кивнул в ожидании.
- Ну… - Серега думал, в чем бы таком не слишком личном сознаться, - Я как-то опаздывал на лекцию по матану на шестнадцатом этаже, и очень захотелось в туалет, а он был на ремонте, и…
- Ничего! – сообщил Кир радостно. – Можешь не продолжать, ничего, в голове пусто!

Возвратившись к столику, Серега молча сел. Кирилл за него рассказал результат эксперимента. Тут же он и с Диманом попробовал повторить его и здесь и в стороне, и, судя по репликам, всё оставалось так же, как и было: у столика телепатия работала, а «там» не работала.

Сергей сидел и особо не вслушивался ни в беседу, ни в музыку. Его разум никак не мог принять происходящее, слишком уж много чужих эмоций он испытал, слишком уж разные и противоречивые роились воспоминания в его голове. Черт, это не похоже на какой-то прибор. Да и какой такой фантастический прибор способен влезть в человека на таком глубоком уровне? Словно кто-то взял и сделал копию, слепок, не просто фраз или мыслей на русском языке, но и эмоции, чувства, даже гормональный след. Да-да, когда он «подслушал» воспоминание Юли о первом свидании с ее мужем, у него где-то в животе начали «летать бабочки», а это же именно влияние изменения гормонального фона на пищеварительную систему (не самое хорошее последствие, если честно, но очень романтично воспринимаемое). Это нельзя «вспомнить», это значит, что его гормоны и правда пришли в соответствие с теми, которые девушка испытывала тогда. Словно…

- Всё это похоже на то, что мы каким-то странным образом нашли «дыру» в коде Вселенной, и отправляем какие-то запросы, такие, как программы-клиенты отправляют на сервер, и получаем отклик, на который не должны были иметь доступа. – тихо произнес он.

Пока он говорил, ща столиком наступила полная тишина. Теперь слышна была только музыка, негромкая в этом углу – играла песня из начала нулевых, из их студенческой весны.

- Словно мы в матрице, да? – произнесла Ната.
- Ага. – согласился Серега. И правда. Может они сейчас лежат где-то в коконах, и какой-то вирус вмешался в работу системы. Стоит взглядом поискать, нет ли рядом Нео или Морфиуса. Он очень захотел, чтобы эта ошибка исправилась. Это доказало бы, что они в Матрице.

Вдруг всё замерло. В полете зависла чайка, кружащая рядом с верандой. Дым от кальяна, шедший изо рта Димана, замер в форме облачка. Музыка остановилась на пронзительной ноте «Ля», которая не смолкла, а гудела в ушах не прекращая. И сам он, как и все вокруг, не мог повернуть голову и двинуть рукой. Однако, чувство времени осталось, хоть он и не мог даже глаза повернуть в другую сторону. О боже. Он понял, что и не дышит.

… Я шла по улице и думала о Сергее. Как сказать ему, что он – дурак? Да я почти целый семестр намекала, что не прочь перестать быть просто подругой! То садилась рядом на лекции, то просила помочь с теорвером! В столовой за пустым столом его ждала, погулять даже звала после пар! Тупой…

… Двести рублей. В кармане джинсов были двести рублей, четырьмя потертыми пятидесятирублевыми купюрами. Да уж, Серега будет огорчен, что потерял, но очень уж хочется сходить в Макдональдс...

… Я смотрел в глаза Сереге и не понимал, почему он со мной так поступил. Нет, казалось бы, ничего серьезного, но ведь он знал, что к этому научруку очередь, что к нему трудно попасть, и знал, как это для меня важно. А ему было наплевать, и он просто «забрал» место. И теперь делает вид, что не понимает!..

… Я вышла из поликлиники. Ну конечно, зараза. Анализы четкие. И кто же заразил меня? Федя? Миша? Арсен? Да ну нет, это не так давно, тут только Федя мог. Козлина. С другой стороны, а я сама не заразила Серегу случайно? Или у нас всё же не было ничего? Он же даже ничего не сказал, не подошел. Может он был реально пьян и не помнит? Или это я себе надумала, что что-то там было? А, плевать. Ничего ему не скажу, это если и было, то на один раз, он вообще Нате нравится, ей тоже не скажу, а то мало ли…

Серега сидел и пытался хотя бы вздохнуть. Воспоминания людей, скорее всего тех, кто сидел или стоял сейчас рядом с ним, вереницей проносились в его мозгу, рождая хаос и заставляя переосмысливать многое, о чем он раньше никогда не думал. Вот зараза. И кто из них - кто? Ведь в воспоминаниях он видел мир их глазами. С кем он там спал? Кто украл у него деньги? Кого он подвел? Уже имя научного руководителя не до конца помнил, а тут, оказывается, у кого-то его «отбил»! А кто сох по нему на лекциях? Голова раскалывалась…

«Ошибка сто семнадцать.» - произнес сухой металлический голос, который, казалось, раздавался отовсюду, и одновременно будто рождался в его голове, - «Нарушено логирование трех индивидов и восьмерых ботов. Доступ был предоставлен в локализованном месте, причина – некорректная обработка заявки индивида.»

Серега видел только определенный сектор ландшафта, где сидели Надя, Юля, стоял Лёха, тянулся к бутылке Славик, поправляла замершую прическу Янка. Их глаза, замершие, как, видимо, и у него, ничего не выражали. Славик вообще моргал в этот момент, глаза были закрыты. Слышит ли эти слова кто-то еще? И что вообще значит «трех индивидов и восьмерых ботов»?

«Возможное решение: удалить воспоминания о событии. Отказ! Нельзя вмешиваться в память индивидов. Вариант решения: удалить память ботам и договориться с индивидами. Отказ! Индивиды поймут, кто боты. Вариант решения: изолировать индивидов в другую систему, удалить память ботам. Отказ! Индивиды не желают удаляться, глубинные желания индивидов – закон.»

Голос продолжал вещать. Было страшно. Уже понятно, что они – в Матрице. Что это за «система», он пока не знал. Но очень, очень хотел разобраться. Надо внимательно слушать. Это – самое важное, что случалось с ним за его жизнь.

«…ограничить дальнейший доступ к воспоминаниям и событиям. Принято. Дать информацию и подписать соглашение о неразглашении. Сомнения. Плюсы: так желает индивид. Минусы: нет осознания, что все индивиды желают того же, соглашение может не иметь силы…»

Самым странным было то, что Серега не понимал, что значит «боты» и «индивиды». Типа он – человек, лежит в каком-то коконе, как и еще двое из здесь присутствующих, а остальные – просто искусственный интеллект? И кто же эти двое? Но он же только что видел воспоминания, чувствовал эмоции каждого из присутствующих! Если бы кто-то создавал ботов, то разве… А, нет, он бы точно наделил их неотличимыми от людей чувствами и ощущениями, иначе люди почувствовали бы разницу. А зачем вообще создавать ботов?

«…оставить всё как есть. Отказ. Отказ отказа. Индивид желает разобраться. Индивид желает сохранить воспоминания. Отказ. Нарушение протокола. Отказ. Нарушение устава. Устав против протокола. Варианты?»

Голос замер. Словно задумался. Серега впитывал каждое слово. Устав. Протокол. Конфликт – это понятно, ага.

«Принятое решение: локализация прорыва закрыта. Воспоминания индивидам и ботам сохранены. Желания индивидов соблюдены, для чего им раскроется вся правда. Им и ботам, чтобы никто не узнал кто – бот. Информация будет раскрыта немедленно. Причина решения? Им не поверят. Им не поверят. Отключение дебаг-режима.»

В следующий миг, внезапный после паузы, всё одновременно пришло в движение: чайка продолжила полет, музыка заиграла, сменив стабильную ноту на бойкий ритм, Славик открыл ошарашенные глаза, случайно толкнул бутылку, к которой тянулся до этих событий, и та упала на стол, разлив красное вино по грубой столешнице.

Но главное, в его голове словно включился видеоролик. Память о том, чего не было.

…Земля плыла в облаке плазмы, медленно сжигающем ее атмосферу, воду, пробуждая и тут же целиком пожирая вулканы. Корабль расы Шцосс, нанесший удар по планете, медленно выходил с околопланетной орбиты на стартовую позицию для прыжка. Геостационарный зонд, снимающий крах Человечества, остался висеть, взрывы не зацепили его, а для пятикилометрового корабля он не представлял интереса или угрозы…

…У Земли осталось всего три колонии, на каждой из которых проживало от пяти до двадцати тысяч человек. Самая крупная и самая старая из них находилась в системе Проксима Центавра. Обильные урановые залежи и активное ядро делали планету перспективной для освоения, но с активным радиоактивным фоном, из-за чего до терраформирования население проживало в огромных бункерах. Шцосс не заметили эту колонию, как и две другие. Остальные же миры Человечества были уничтожены…

…Осознание риска привело к решению о создании резервной цифровой копии человечества. Двести, всего двести добровольцев, или же один процент от населения колонии, переписали свой разум на сложную нейросеть. Но людям нельзя не жить. Если разум человека оставить вне модели, он погибнет. Поэтому записать было мало – нужно было включить их в какую-то рабочую имитацию Вселенной. Для этого создали несколько систем, которые так или иначе отражали известные элементы из прошлого Земли. Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцать первый, двадцать третий, шестнадцатый. Корабль, несущий на себе вечно работающие сервера и возможности по клонированию тел добровольцев, отправился в глубины галактики…

…На данный момент корабль летит уже четыреста шестьдесят пять тысяч лет. Стазис на столь долгий срок был бы невозможен, именно поэтому решение о цифровом бэкапе всей человеческой цивилизации стало единственно возможным. Системам корабля неизвестно, что же в итоге произошло с человеческой расой на трех колониях, и миссия всё еще далека от своей цели – найти подходящую планету для возрождения расы. Тем временем, разум людей на борту продолжает жить. Им возвращена полная свобода воли, но волей наделен так же и ИИ, каждый бот – индивидуален и неотличим от человека. Люди имеют право управлять моделью, сильные подсознательные желания влияют на нее. Когда человек «умирает», он возвращается в другую или ту же систему на свой выбор…

…Удивительным стало то, что совокупное подсознательное желание людей быть вместе привело к тому, что они все всегда находятся в одной системе, более того – в одном городе. Сейчас это Москва начала двадцать первого века. Модель учится на этом. Модель дает людям право на ошибки. Сегодня часть людей увидели правду – впервые за почти полмиллиона лет, но после смерти их аватаров текущая память будет изъята в модель, и человек начнет путь с чистого листа. Модель же понадобится при восстановлении цивилизации. Причина ошибки в том, что один из людей страстно захотел вернуть всё, все воспоминания, и система трактовала это неверным способом. В дальнейшем такая лазейка будет закрыта. Вы хотели жить с этим – живите с этим…

Сергей смотрел на своих друзей. Среди них всего двое людей, а остальные – ИИ. Возможно, что и его жена, Света - тоже ИИ. И его «дети». Он не узнает. Но то, что он уже узнал, было невыносимым. И по глазам его молчаливых друзей Серега понял, что эта невероятная правда ошарашила всех. Даже ботов. Минут десять они молчали, слушая, как медленно сменяют друг друга музыкальные композиции, как смеются, находящиеся в неведении люди и боты на веранде, как кричат чайки в небе. Как жить с таким знанием?

- Я боюсь задать вопрос… - неуверенно подала голос Юля, - Но как понять, кто здесь еще человек?
- Меня тоже это волнует. – согласился Саня, и посмотрел на Нату. Волнуется, является ли человеком его пассия? Но если он – человек, и Юля тоже, то, учитывая, что всего их тут трое, Наташка – стопроцентный бот.

Андрей засмеялся. Неожиданно. Потом схватил кальянную трубку, затянулся и закашлялся.
- Вы не понимаете? – спросил он, - Я – человек. Юля – человек. Саня – человек.
- Но и я – человек. – тихо прошептал Серега.
- И ты – человек, дружище! – торжествующе похлопал его по плечу Андрюха.
- Но как такое возможно? – спросила Юля, - Нас же здесь трое!
- Меня скорее волнует другое. – вновь засмеялся Андрей, - Почему еще не все заявили то же самое? Есть здесь хоть один, кто не считает себя человеком?

Нестройные голоса однокурсников подтвердили, что все без исключения уверены, что они – люди. Вот дела! Воцарилось недолгое молчание.

- Это как игра в мафию. – прервав тишину, предположил Диман, - Только никто не видел своих карт.
Но Серега-то свою карту видел. Ведь именно он сегодня утром мечтал о том, чтобы «вернуть всё, все воспоминания». И он же захотел, чтобы ошибка была исправлена. А еще, во время «дебага» он хотел во всём разобраться, так что это именно его подсознательное желание привело всех к внезапному грузу знаний.

- Кто-то может и не знает наверняка, - заявила Надя, - но весь месяц, пока мы собирали встречу, я так хотела вернуть всё как встарь, узнать всё обо всех, и так далее. Это самое желание и создало ошибку. Уж простите.
- А может это было моё желание? – уточнил за ее спиной Славик.
- Или моё… - с грустной улыбкой пробормотала Ната.
- А я очень хотел, чтобы от нас не скрыли правду, чтобы нам не стерли память. – шепотом сказал Кирилл, но его все услышали, несмотря на музыку.
- Желание должно быть подсознательное. – поучительным тоном сообщил Лёха, - Тот из нас, кто человек, мог и не осознавать его. Напротив, тот, кто осознавал, не факт, что именно этого желал. Это сложно.

Сложно. До ужаса сложно. Серега понимал, что он никак не сможет понять, человек ли он, или бот. И кто его жена, его дети. Возможно, у них идеальная семья ИИ, считающих себя людьми. А может лишь один из его сыновей – человек, а он сам – лишь робот, функция, которая смеет его воспитывать.

- И как нам с этим жить? – спросила Юля, - Мне кажется, я не смогу…
Сергей тоже не понимал, как. Но жить-то надо. Восьмерым из них новой жизни не грозит, у них есть только эта.
- Просто жить и всё. Через «не могу». – пожав плечами, сказал он, и протянул руку к другу, - Диман, дай, что ли, покурить.

Сейчас, пуская в воздух кисло-сладкий кальянный дым, он страстно мечтал о том, чтобы однажды человечество обрело новый дом. Но было ли это подсознательным желанием, или логически выверенным разумным доводом – Сергей не знал. Но знал, что если в нём жива надежда на что-то, находящееся вне его власти, даже вне его текущей Вселенной, то он вполне может считать себя Человеком. И друзей тоже.


2025