- Тихо. – раздался голос, и Август вздрогнул. Неужели он нашел их?.. - Не поднимай глаза.
Что за чудовищная в своей глупости просьба? Какой смысл просить об очевидном?
- Не подниму. Не сомневайся. – ответил он дрожащим голосом, - Я никогда их не поднимал.
- Зачем ты здесь? – слегка раздраженным голосом спросил его собеседник. Что вызвало его недовольство? Его ответ, или же то, что он посмел прийти сюда?

- Я ищу свободных. Мне сказали, что я найду их тут. – ответил Август.
- Кто сказал? – голос собеседник уже не просил ответов, он требовал их.
- Член братства. – осторожно ответил он.
- Как его зовут? – продолжал требовать голос. Август испугался. А что, если это – ловушка? Что, если где-то перед ним стоит невидимый ныне инквизитор, который только и ждет повода выявить в нем ересь? Он стоял на коленях, прижав голову к полу, и чувствовал, как слюна капает на пол с предательски дрожащих губ. Что делать? Отвечать?

- Как его зовут? – вопрос повторился громче, он звенел под сводами замка.
- Ульрих. – прошептал он, решившись скорее со страха, - Его зовут Ульрих.
- Я знаю брата Ульриха. – голос был довольным. Не инквизитор? Не инквизитор!
- Значит, я нашел того, кого искал. – прошептал он с облегчением.
- Но я не вижу в тебе истинного стремления. – фраза заставила его вздрогнуть, - Зачем тебе братство свободных?
- Хочу стать свободным. – ответил Август. Это был очевидный ответ, но в ответ раздался вздох разочарования. Что происходит? Он же здесь, он же пришел, он искал и нашел!

Август вспомнил, как он плакал в углу и просил у Господа свободы, молился… и услышал голос. Голос, который представился братом Ульрихом, и направил его сюда, в дальнюю башню, которую все считали пустой, пыльной. Он сказал, что Август найдет здесь свободу, если действительно ищет ее. А теперь этот вздох.

- А что тебе мешает стать свободным прямо сейчас? – наконец спросил собеседник.
- Я.. – Август растерялся, - Я не знаю, как. Объясни мне, покажи, как стать свободным!
- Я могу сказать, почему именно ты не свободен. – сообщил член братства.
- Скажи, умоляю! Скажи! – Август почувствовал, что слезы начинают течь из глаз, смешиваясь с соплями и слюной на грязном, пыльном полу.

- Потому что ты стоишь на четвереньках, лицом вниз. – сообщил ему брат.
- Но… все так стоят. – продолжал хныкать Август.
- Я так не стою. – тихо ответил голос, и он вздрогнул.
- Не может быть! – сквозь слезы прокричал он, и эхо разнесло его крик по башне, - Запрещено стоять иначе!
- Кто может мне запрещать? – спросил собеседник, и от такой ереси Август упал ниц еще больше, по его щеке размазались его слезы, слюни, превратившиеся в грязь. Что этот человек говорит? Как такое можно говорить вслух?!
- Король. – ответил он, не смея стереть со лба грязь, - Король и Епископ!
- Как же ты хочешь быть свободным, если ты стоишь на четвереньках? – голос ощутимо злился, и от этой злобной ереси и непонимания того, чего же от него ждут, Август стал икать.

- Я хочу, чтобы ты мне объяснил. – еле смог выдавить из себя он.
- Я объяснил. – с разочарованием ответил голос.
- Но я ничего не понял. – взмолился Август.
- Прощай. – голос стал удаляться.
- Подожди! Постой! Не уходи! – прокричал он вслед. Как же так? Куда он уходит? Ведь Август хочет быть свободным! Неужели всё напрасно?

- Ты всё-таки понял? – уточнил голос, который стал ощутимо дальше.
- Я хочу понять. – Август старался выговорить это спокойно, но рыдания и икота разрывали его.
- Можно ли слепому объяснить, что такое свет? – раздался вопрос.
- Не знаю… - проныл Август.
- Можно ли глухому рассказать, что такое пение соловья? – настиг его второй вопрос.
- Я не знаю… - прокричал он, - Я ничего этого не знаю!
- Можно ли рабу рассказать, что такое свобода? – третий вопрос вогнал его в окончательный ступор. Он же за этим и пришел! Чтобы ему рассказали! Что это за вопросы такие?

- Я же и пришел, чтобы мне рассказали! – он ревел и бился головой о жижу на каменном холодном полу.
- Это нельзя рассказать. Услышь и увидь. Когда ты поймешь, ты найдешь меня сам. – голос становился дальше, а потом смолк.
Август плакал от бессилия и тоски. Он пришел к свободным, но свободные отвергли его. Как так? Как же так?
- Как же так? – промямлил он, но ничего не раздалось в ответ.
- Как же так?! – он закричал, но снова услышал лишь тишину и свое эхо.
- Где же ты? Эй! – он ревел во весь голос, - Я тебя не слышу!

…Покричав еще какое-то время, Август пополз обратно. Путь сюда был непростым и полным тяжких испытаний – обвал камней, темнота, влажные и скользкие ступени. Сам бы он такой маршрут не нашел, лишь указания брата Ульриха помогли. Указания, которые ни к чему не привели. Это была насмешка над ним.

Он полз и плакал. Надо утереть слезы, он же возвращается к людям, в ту часть замка, где он работал на кухне. Его уже могли хватиться, он же уполз на склад. Придется что-то придумать. Голова не соображала, глаза и руки шарили по полу и ступеням в полутьме. Поднять лицо выше он не мог – с детства все в замке двигались лишь так. Любое непослушание, любой взгляд вперед, или вбок, или попытка сесть – все это каралось смертью. А этот… свободный, он говорит такую ересь! Что можно стоять не на коленях! О Господь, Август столько лет искал свободу, но та оказалась лишь ересью, недоступной благочестивому человеку.

Вдруг прямо перед ним что-то упало.
- Кто здесь? – нервно прошептал он. Неужели он попался стражнику или… инквизитору? Август нервно сглотнул, когда услышал удаляющееся шуршание. Кто-то уползал отсюда? Очень быстро уползал, люди не могут двигаться так быстро! Или то было дикое животное? Но откуда оно в замке? Может сюда забрела коза?

Он стал шарить руками впереди, и те наткнулись на какой-то предмет. Что это? Он схватил предмет и притянул его ближе. Это была книга! Книга! Господь милосердный! Это же самая большая ересь! Книги доступны только Епископу и его слугам!

Это она упала, точно. Она упала! Его искушал дьявол! Он закрыл глаза, чтобы не видеть книгу, начал реветь и читать молитву: «Господь, покрой меня своим светлым взором, избавь мои мысли от дьявольского искушения, покарай меня…»

Так он плакал, пока не заметил, что книга стала покрываться слезами. Что ему делать? Что делать простому служащему кухни, который нашел Зло?

Но тут его накрыло озарение. Те звуки, удаляющегося человека. Не зверя, ведь не было слышно звонких козьих копыт, а именно человека. Может это был свободный? Может его искушал не Дьявол, а свободный? Вдруг ему дали ключ? Но… ересь! Ересь! Однако, если он отринет эту книгу, он может навсегда закрыть себе путь к свободным. Ересь! Зло! Но, свобода!

Он дрожал как козленок, когда его режут. Казалось, что если он возьмет книгу, то глаз Господень прожжет и башню и его самого. Хотя, в какой-то момент, это стало казаться сладким исходом, ведь любой иной доводил его до желания разбить себе лицо о камни. А то и хуже – его стенания может услышать инквизитор, у него уши везде. И тогда, найдя его рядом с книгой, замучает его так, что любая смерть покажется утешительной.

Но рядом никого вроде бы не было. Ни стражи, ни инквизитора. Отревевшись, Август аккуратно, чуть постанывая, открыл один глаз. Книга была еще там. Темная кожаная обложка, надпись «Ветхий Завет». Опасная. Очень опасная книга. Не понимая, что он делает и зачем, Август схватил книгу и сунул ее в карман на животе. Казалось, она жгла его похуже глаза Господня! Надо срочно уходить! И он быстро, так и не придя в себя, посеменил дальше, к выходу из башни, назад к людям.

Вечером, после окончания рабочего дня, Август пришел в храм. Храм был местом потрясающим – великолепный резной пол, цветными красками показывающий все ничтожество человека перед Богом. Он стоял в самом дальнем углу, где не было ковров, боясь, что сблизи Епископ почует книгу в его кармане. Отсюда до алтаря было достаточно далеко, но голос святейшего разносился по всем огромному залу.

- … и когда мы смиренно смотрим в землю, в которую мы уйдем, мы вспоминаем о величии Бога, стоящего равно так же над нами, как мы стоим над миром подземным, ибо как говорил святой Корнеус, нет в мире большего счастья, чем ощущать теплый глаз Бога на своем затылке…

Август молча слушал проповедь, краем уха. Его мозг был в панике, он думал о той книге, которую он нашел. Он знал, что «Ветхий завет» - книга о сотворении мира и человека, о том, как Господь построил этот замок, сотворил животных и плодородные поля, где крестьяне ползали, копая землю, собирая урожай. О том, какие другие добрые и мудрые правила даны нам всевышним. И он не понимал, как эта книга могла оказаться где-то вне храма. Может, в ней и не было ереси?

- … помолимся же за нашего короля - наисвятейшего Тольмутта Четвертого, да пребудет царствование его долгим и исполненным глаза Господня!
- Света в затылок! – взревела молитвою толпа.
- Помолимся же за наше духовенство, несущее свет создателя нам.
- Света в затылок! – толпа кричала не унимаясь, и Август подхватил крик. Да, да, да!

- Помолимся же за народ наш, ищущий смерть и жизнь свою в земле, согласно заветам Господним!
- Света в затылок! – вопил он со всеми. Да, в затылок! Да, так положено! Господь глядит глазом своим на них, а они не смеют поднять взор на него. Так было и так будет!
- Но и проклянем грешников, осмеливающихся смотреть в глаза Господа, поднимая главу свою! – продолжил епископ его мысли, следуя ходу молитвы.
- Смерти ! Смерти ! Смерти ! – неистово кричали прихожане, ударяя лбами по полу. Август тоже бился лбом, но мысли его были полны тем, что и свободные, получается, заслуживают смерти. А если он станет свободным, он тоже станет достойным лишь смерти?

- «Смерти, Смерти, Смерти» - тихо повторял Август, почти рыдая, - «Смерти мне!» - добавил он шепотом. Он был потный от страха, ведь взглянуть в священную книгу то же что и в глаза Богу. Сопли и слезы в очередной раз перемешались на полу под его лбом.

Август и сам не осознавал как, но добрался до своей кельи. В силу должности, он с женой, служащей швеей, жил в строгой маленькой комнатушке в дальнем коридоре восьмого этажа. В келье было маленькое окошко, в которое нельзя было выглянуть, оно было выше человека, но через него падал свет, задувал свежий воздух, не особо приятный зимой и осенью, но радующий в летнюю духоту. А его жена любила говорить, что им повезло, ведь по утрам Господь смотрит на них сквозь окно. Сегодня она пришла домой раньше него.

- Где ты был, и почему ты такой грязный? – спросил она.
- Работал. – хмуро ответил он. – А потом молился в храме.
Она не ответила, сама была уставшей. Он принес с кухни пару булок и немного кислой капусты. Разделил скудную пищу, угодную Господу, с женой, молча поел и лег спать. Однако, жена подползла к нему ближе. Сначала ему казалось, что лишь потому, что было холодно, но она стала гладить его. Это было приятно, и слегка отвлекло его от мыслей о ереси и смерти. Август взобрался ей на спину, и покрыл ее своим взглядом, а потом, обессиленный уснул.

Ночью он проснулся от дикого крика. Жена вздрогнула и начала тихо молиться. Август подобрался к двери и прижался к ней ухом. Судя по звукам, кого-то волокли по коридору.
- Пощадите! Пощадите! У меня дети! Им было холодно! – истошно вопил смутно знакомый голос.
- Грешник, ты осмелился закрыть окно, чтобы тебя не видел Господь! Как смел ты? – отвечал ему знакомый всем грозный голос инквизитора, уже заметно ближе к келье Августа. Он вздрогнул, и отпрянул от двери.

- Отец святой, помилуй! Было холодно, холодно! Я бы открыл его утром, ради глаза Господа! – раздалось прямо напротив его двери. Боже, боже, боже!
- Вчера было твое последнее утро, грешник. – гневно молвил удаляющийся инквизитор сквозь стенания мужчины, - Господь сам решает, кого испытывать холодом. Заткните его, эти вопли раздражают Господа! – раздался глухой стук, а дальше было слышно лишь как волокли тело.
Август поднял руку, поднеся ее к своему затылку, и начертил на нем символичный глаз – след от взгляда Господнего. Потом долго не мог уснуть, плача в подушку…

Он не выспался, и утро принесло лишь головную боль. Жена, разбудившая его, сразу уползла в мастерскую. И ему была пора пойти работать, а то он будет бит за нерадивость. Август коротко помолился, вытер лицо, и выполз в темный коридор. Там, почти напротив его кельи, была лужа крови – здесь пришелся удар вчерашнему несчастному грешнику, осмелившемуся захотеть тепла.

«Так ему и надо, тут у многих нет окон и вовсе, живут совсем без благословления Господня, а он закрылся!» - думал Август, но сам терзался сомнениями и чувствовал страх. Что есть преступление того мужчины по сравнению с его собственным?..

Дьявол! Книга. Он же так от нее и не избавился! Хотя и решил вчера, что еретиком быть не хочет! Такое ведь просто так не выкинешь – найдут. А потом найдут и его. Точно найдут, Господь шепнет его имя инквизитору! Пытки. Его ждут пытки и смерть. Нужно срочно избавиться от этого греховного соблазна тех горе-свободных! И есть лишь одно место, где он мог бы спокойно избавиться от книги – мостик между двумя башнями. Если скинуть ее с башни в реку – никто ее не найдет. Поэтому Август пошел в сторону мостика, чуть выше, а не вниз, на кухню.

Лестница была крутой, он изрядно выдохся. В конце подъема была проем, ведущий на мостик, нависающий над дьявольской пропастью. Август выполз на него, молясь, чтобы не быть замеченным, и увидел внизу реку и скалы. Он аккуратно достал из кармана книжку, и опустил руку в пропасть… Господь, прости душу грешника!

- Стой. – в его сознании раздался голос.
- Кто здесь? – он дернулся и огляделся. Выпустить книгу сейчас? А вдруг заметят, что нечто полетело вниз?
- Это лишь твоя душа. Не бросай книгу. – голос испугал его. Душа? Его душа? Но вокруг и правда никого не было. Ни единой души… кроме его.
- Надо бросить. Надо. Это ересь! – взмолился он, мечтая, чтобы Господь выглянул с небес и сжег его вместе с книгой.
- Просто посмотри в нее. Открой ее. Ты и так грешник. – душа принялась соблазнять его. – Выбросишь после.

Пот прошиб Августа. Это не душа. Это дьявол! Дьявол соблазняет его! Он отпустил книгу, и рассмеялся. Дьявол, ты не победишь!

Однако, тут же вздрогнул снова. Книга, которая должна была лететь вниз, лежала перед ним на мостике. Он вскрикнул, схватил ее и снова сбросил вниз, проследив взглядом ее полет. Что это было?
Голос дьявола исчез. Он развернулся обратно к своей башне, и снова вскрикнул. Книга опять лежала перед ним.

- Что тебе надо? – завопил он, уже не боясь, что будет услышан. Дьявол добрался до него.
- Просто открой. Пока ты в нее не посмотришь – она не упадет. – сновал раздался голос.
Август снова начал реветь. Дьявол победил. Еще чуть-чуть, и он сам сбросится вниз, чтобы разбиться о камни в реке.

- Открой книгу, Август! – голос гремел отовсюду.
Сам не понимая, что он творит, Август раскрыл книгу на первой попавшейся странице недалеко от начала. Сквозь пелену в глазах, он разглядел… картинку. На ней был изображен седой старец на облаками! Он стоял! Это же портрет Господа!.. О нет… Он узрел лик Господа. Его не просто казнят, его разорвут на части… Но что это? Рядом с Господом изображены мужчина и женщина. И они… стоят! Стоят на двух ногах, без помощи рук. И гордо смотрят в лицо Господу. Август ревел и бился лбом о книгу. Помилуй, Господи! Убей своим взором, Господи!

Его глаза уткнулись в надпись. Август умел читать, он служил на кухне и принимал товары на складе. Он прочел… «И сотворил Бог человека по образу Своему». По образу? Своему? Значит человек суть как Бог? И может стоять?

Так вот почему эта книга была не в церкви! Она была истинной ересью! Ну как же можно стоять на двух ногах? А Бог может разве стоять на двух ногах? Разве ноги вообще могут стоять ровно?
Он посмотрел на свои ноги. Ступни у него были ровные! А на рисунке люди стояли на этих ступнях. Ступни сотворен не для того, чтобы ползти, а для того, чтобы стоять! Господь сотворил его, чтобы он стоял! Церковь лгала ему! Он не должен искать смерть в земле, он должен стоять на ней, подняв голову вверх, к Богу!

Август заревел, осознав, что он такое помыслил. Нет, он больше не будет ждать и страдать ересью! Дьявол не заберет его душу! Он свесился с мостика, и нырнул в пропасть вместе с еретической книгой.

А пока он летел вниз, он, против воли, перевернулся, и взгляд его упал на чистое, голубое небо, на летающих высоко птиц. Господи. Как это невообразимо прекрасно. Как мог Господь сотворить такую красоту, чтобы скрыть ее от человека? Голова его закружилась от бесконечной высоты над ним, а он всё падал, падал, падал…

Август истошно закричал и проснулся. Он был весь мокрый и сердце быстро и неровно билось.
- Что с тобой, Август? – тревожно спросил проснувшаяся жена. Стояла ночь.
- Сон… Просто страшный, дурной сон. – промямлил он.
- Сходи утром в храм, служба отведет страх. – зевнула жена, и отвернулась. Она снова засыпала.
Он попил воды и тоже уснул. Однако, ненадолго. Проснулся он раньше жены, с первым Взглядом Господа. Он вспомнил, как прекрасно было небо. И птицы в нем. Книга! Он же ее не выбросил, раз это был сон!

Август пощупал карман. Книга была там. А как он мог видеть такое, если то был лишь сон? И он осознал, что просто обязан проверить. «Господи, прости раба твоего!» - пробормотал он, отполз подальше от жены, забился в угол под окном и достал книгу из кармана.

С минуту он смотрел на обложку. Ну же. Или открой, или и правда иди искать мостик, и сбросься вместе с ней вниз, чтобы вновь, уже наяву увидеть небо перед смертью.

Рука сама дернулась, и он открыл книгу… сразу на той же самой странице, что и во сне… Тот же рисунок. В точности тот же! И та же надпись: «И сотворил Бог человека по образу Своему».
«Как это может быть, если это был сон? Как мне могла присниться явь?» - удивлялся Август. – «Господи, да ведь это колдовство! Колдовская книга, не иначе! Она насылает мне видения и страхи! Или это снова сон? Точно, это снова сон!»

Во сне можно было делать всё, чего он хотел! Хоть и снова умереть! Он слегка хихикнул, но тихо. Ведь будить жену не стоило и во сне. Август крепко взялся за стену и начал вставать. Сначала медленно, глядя лишь в пол, а затем быстрее, поднимая взгляд. Он встал, но ноги его дрожали. Они не привыкли стоять. Но окно… оно было ровно напротив его лица. За окном было синее небо, в котором кружили птицы. Как невообразимо прекрасно.

Когда у него вновь закружилась голова, Август отошел от окна, держась за стену, и осмотрел свою келью. Почему в ней такой высокий потолок? Зачем Господь сотворил его комнату такой высокой, если не для того, чтобы стоять? Он протянул руку наверх, и дотронулся до свода. На своде были какие-то картинки, словно для того, чтобы на них смотреть. Невероятно. Для чего Господь мог сотворить картинки на своде комнаты?
«Я стою», - думал Август, радостно улыбаясь, - «Я стою, и никто меня не видит. Я могу стоять и смотреть! Пусть лишь во сне!». Потом он устал стоять, ноги подкосились, и Август опустился в обратную позу. Жена заворочалась, и он спрятал книгу в карман. Скоро он проснется.

Однако, вскоре проснулась жена, а не он. Он остался во сне. Какой длинный это был сон. Жена уползла в мастерскую, а он… он снова встал, и спрятал книгу на выступ за окном. Там ее не найдут, ведь никто не может встать! Никто, кроме него!

А потом он уполз на кухню, улыбаясь. Но и там сон не кончился.

Он трудился весь день, и очень устал. Как можно устать во сне? Невероятно. В храм он в этот день не пошел, а пошел спать. Какой детальный сон! В нем можно даже уснуть!

Проснувшись следующим утром, он не понял – проснулся ли он окончательно, или проснулся во сне? Пощупал свой карман – книги в нем не было. Значит, это всё еще продолжается вчерашний длинный, диковинный сон.

Прошел еще один день во сне. Потом еще, и еще, и еще. Каждую ночь или ранним утром он тайком вставал в келье. Книга исправно была за окном, а еще он видел в окне то голубое небо, то серые… тучи, то… звезды. Эти слова он знал из книги, раньше их не было в его языке. Удивительный, волшебный сон.

Так прошел месяц. Он уже окреп, стоять стал увереннее, научился переступать по келье без помощи стен. Жена так и не узнала, что он творит. Впрочем, это ведь сон?

А сон ли? Одним утром его пробрала дрожь. А что, если это не сон, а чистилище? Он знал, что грешники попадают туда после смерти. Вдруг он и правда умер, упал с мостика, а сейчас это – посмертные муки?

Но если это муки, то почему ему так хорошо? Почему он не плавится под огнем небесным? Странно. И почему Дьявол не истязает его, а дарует приятные видения?

Он замер. Это либо самый странный сон, либо – самое странное чистилище для самоубийцы – еретика.

И тут Господним светом навалилось прозрение. Это не сон, это не чистилище, это всё происходит в жизни! Он вставал и смотрел в окно, читал книгу, даже не понимая, что это – явь!

«Господи, спаси меня, выжги мне глаза за грехи мои!» - взмолился он, обводя круг на затылке. Но потом подумал: «А почему же он до сих пор не покарал меня, если я – грешник и еретик?»

И эта мысль не давала ему покоя весь день. А ночью он снова встал и начал ходить, уже ощущая, что этот раз – первый, когда он сделал это осознанно, без ощущения сна. Он стал еретиком, и Господь не карает его! Потому что он – создан по образу и подобию Господа, а епископ, король, инквизитор – они все и есть еретики, они всё лгут людям про ветхий завет! Этот замок, с комнатами под человеческий рост, построен не Господом, тот создал лишь мир! А замок построен людьми, их предками, которые не боялись читать книг, и стоять рядом с Господом, смело глядя на него! «Я стою, но никто меня не накажет». – подумал он, - «Ведь ни один лгун и еретик меня не видит, а Господь знает, что так и нужно стоять!».

И под конец, как лезвие ножа, его голову пронзила мысль: «Я стою, и я свободен от всех лгунов!»
Свободен? Он стал свободным? Точно, ведь тот брат говорил, что он не стоит на четвереньках! Теперь он стал одним из них? «Ты найдешь меня сам» - говорил тот брат. Надо снова найти его!

Он приполз к храму, дорога к башне, где он встретил того брата, проходила здесь. Однако, было так плотно, что он решил обползти собрание. Но не заподозрят ли они в нем дурного? Он, конечно, стал свободным, но если инквизитор или епископ разглядят в нем еретика, то именно его казнят, хотя казнить следовало бы их – за ложь.

Он медленно, вслух повторяя со всеми мантру лже-молитвы, полз по храму, огибая его справа, по дуге. И наткнулся на стражу. Дьявол. Август перепугался. Что делать?

Спокойнее. Спокойнее. Они же не знают, что он – свободный. Здесь он – такой же, как и все. Такой же, как и все. Он уткнулся лбом в пол, и начал молиться.
- Господь всемогущий да дарует вам взгляд свой, да пройдет он сквозь главу вашу, да выжжет в земле под вами теплую ложу для тела бренного…

Стражники проползли мимо. Он облегченно вздохнул и огляделся. Больше препятствий на пути не было. Он начал ползти, озираясь. Всё-таки, страх не отпускал его.
- Чего ты боишься? – раздался совсем рядом голос. Тихий, так что слышал лишь Август.
- Я? Боюсь? – он снова уткнулся лбом в пол, - Боюсь гнева Господнего.

Кто же был рядом? Он осторожно огляделся, но никого не увидел.
- А кто ты? Где ты? – спросил он осторожно, боясь, что его не услышат под завывания лже-епископа.
- Это я, брат Ульрих. – ответил голос. – И я над тобой.

И тут Август понял. Чтобы увидеть братьев – надо встать. Он тихо, не привлекая внимания, заполз за выпирающий постамент или колонну, и встал, озираясь, чтобы его не заметили. Окинул взглядом храм, с его бесконечным, казалось бы, уходящим ввысь сводом. И увидел, что на постаменте за колонной и стоял мужчина. Стоял на ногах. За мужчиной была какая-то дверь, или проем. Раньше ее на было видно, ведь надо было подняться на половину роста, чтобы в нее попасть, а с других сторон ее скрывала колонна. Дверь была бы видна только Свободным…

- Приветствую тебя, Август. – сказал ему мужчина голосом Ульриха. – Я – привратник храма свободных. Поднимись ко мне, раз ты стал одним из нас, и проследуй в истинный храм.

Август, чувствуя волнение и радость быстро, взявшись за руку Ульриха, поднялся на постамент, и прошел вслед за ним в дверь.
- Но почему ты направлял меня в далекую башню? – спросил он у брата, следуя за ним по крутым ступеням, скрытым в проходе в стене храма.
- Нужно было, чтобы ты искал. – просто ответил Ульрих.
Август не стал больше задавать вопросов. Да, нужно было. Теперь он это понимал.

Поднявшись, он оказался в комнате, которая огромным балконом выходила в храм на высоте в четыре-пять человеческих ростов. Внизу сновали-ползали людишки. А здесь стояли Люди. Свободные Люди, человек двадцать. Один из них улыбнулся и протянул ему руку.

- Здравствуй, брат Август. – таким знакомым голосом, в котором теперь сквозила только радость, а не разочарование, сказал он, - Я – брат Гельмунд.  Ты нашел меня сам, я не зря дал тебе книгу, а ты правильно сделал, что последовал за ней. Мы принимаем тебя в братство свободных, поскольку ты уже свободен, а это единственное, что важно.

Август обнял каждого, и каждый улыбался, глядя ему в глаза, и это было несравнимо ни с каким выдуманным «взглядом в затылок».


2015