Леха проснулся от того, что из-за стены послышался рёв и плач.

- Твою мать, Маш, кажись Сидоровы всё.

Жена спросонья вскочила и протирала глаза, испуганно озираясь, как будто после дурного сна. Дурные сны были нынче в порядке вещей.

- Маш, звони ментам, я пойду двери и окна проверю. Маш, слышишь? Звони ментам.

Маша вскочила, натянула ночнушку, схватила телефон и начала набирать службу спасения. Леха взял стоящую рядом с кроватью биту, по привычке надел рваные тапочки и, шаркая, пошел к окну. Окно в спальне было в порядке. Прошел в детскую. Глеб сидел на кровати, со страхом глядя на отца. Люда, старшая, спала, как будто ничего не происходило. Леха погладил сына по голове, и прошептал:

- Сын, иди к маме, ничего не бойся. Всё хорошо.

Глеб, как будто только и ждал этого разрешения, побежал в зал, по совместительству являющийся родительской спальней. Леха проверил окно. За ним был балкон, но он был застеклен, вряд ли с него можно ждать сюрпризов. Все было заперто. Так же шаркая, он прошел на кухню. На подоконнике сидел кот Яшка и всматривался в ночь. Форточка была приоткрыта, давая коту пищу для размышления. За окном был балкон, на этот раз открытый. Где-то во дворе цвела черемуха, и ее запах как-то сильно диссонировал с воплями от соседей. Такие вопли ты ждешь под порывы ветра, или грозу, ну или во время метели. Никак не ожидаешь этого в такую мирную майскую ночь. Балконная дверь была заперта, на балконе пусто. Хотя можно ожидать подвоха, балкон Сидоровых был слишком близко. Леха осторожно приоткрыл дверь и прислушался. Ему показалось, что он услышал чьи-то всхлипывания.

- Есть кто? – спросил он шепотом, словно боясь услышать вместо ответа оглушительный рев. Всхлипывание затихло. Леха вышел на балкон и аккуратно, держа биту наготове подкрался к переборке. По приглушенному голосу жены позади себя, он понял, что так наконец дозвонилась до полиции.

- Алло? Доброй ночи, Вернадского 121, квартира 39. Мария Скворцова. У нас у соседей, кажется всё плохо. Ага. Квартира 40. Да. Да, проверили. Нет. Не контактировали. Спасибо. Ждем.

Леха осторожно высунулся и заглянул за перила. Под оконным проемом скукожившись сидела Тоня, единственная дочка Геннадия и Елены Сидоровых. Она была вся зареванная и красными, полными страха, глазами смотрела на Леху.

- Тоня? Что там? – шепнул Леха. Тоня молча поднесла палец к губам и указала на дверь.

- Не запирается снаружи? Черт. Мы вызвали полицию, сможешь пересидеть? – девочка пожала плечами и умоляюще посмотрела на него. Леха понимал этот взгляд. Ее родители уже мертвы. И ее ждет та же судьба, если отец (видимо это он инфицировался, с матерью бы он справился, она хрупкая дама… была) найдет ее на балконе. И когда только он подхватил заразу? Черт. Девочку надо спасать, но как? Она могла быть тоже больна. Семья могла спокойно поужинать, отец мог дочь поцеловать на ночь, а среди ночи вирус подчинил его мозг, и заставил убивать. Тоня, вполне вероятно, инфицирована. По телевизору говорили, что неизвестно, какая вероятность, но потому и карантин, потому и надо сидеть дома.

- Сиди тихо, я что-нибудь придумаю. – шепнул он снова, и вернулся в кухню, поймав себя на мысли, что все же запер за собой балконную дверь. Черт. Слабак. Горький привкус, как будто он предал девочку. Но надо и о своей семье думать. У него двое детей. Он, конечно, мог помочь Тоньке перелезть на их балкон, мог. Но что дальше? Приковывать каждого члена семьи на ночь к кровати? Кого он готов потерять? Нет, так нельзя.

На кухню выглянула жена. Из зала доносился приглушенный звук мультика с телевизора, видать включила Глебу, чтобы не боялся.

- Леш, ты дверь проверил? Я вызвала.

- Не успел еще. Там Тонька на балконе. – при этих его словах Маша прикрыла правой рукой рот, будто бы сдерживая вскрик или стон отчаяния. – Да, да, Маш. Не знаю, что делать. Балкон не заперт. Если Гена ее учует, он ее сожрет.

- Ты же знаешь, что они не жрут, да? – Маша пришла в себя. - это все из фильмов.

- Да кто их знает, Мах? Сегодня не жрут, завтра жрут. Ты много их видела?

- Ни одного. – у Маши так сильно билось сердце, что Лехе казалось, сейчас этот стук услышат из соседней квартиры.

- А я видел одного, но далеко. Кто ж знает, что там на самом деле происходит? – Леха и правда видел одного позавчера, когда ехал по работе. Им повезло, Леха работал в логистике. Еда будет нужна всегда, и он доставлял еду в магазины со склада на киевке.

- Леш, слышишь, утихло. – Маша подошла на цыпочках к двери, аккуратно нажала ручку, и провернула дополнительные замки. За стеной и правда стало тихо.

- Да, видать он ищет. Надо что-то делать, а то Тоньке тоже конец.

- Ты не возьмешь ее к нам! – Маша слегка повысила голос, и он дрожал, - Не позволю!

- Да не возьму. Но нужно дать ей шанс досидеть до приезда ментов. Я …. Я, пожалуй выманю Гену к входной двери. Буду долбить по ней битой, пусть он пытается до меня доцарапаться.

- А если он ее откроет? – Маша схватила его за руку, не намереваясь выпускать.

- Да нет, говорят, что они тупые как курицы. Только эмоции, никакого ума. – Леха говорил, но голос его дрожал.

- Блин, ну может не стоит? Может она тихо посидит и всё?

Лехе очень хотелось думать так же. Но он подумал, что не выдержит, если с балкона начнутся вопли раздираемой отцом дочери.

- Маш, его нельзя пустить на балкон. Он с Тонькой расправится, и к нам полезет. Что ему стекло на двери?

- Говорила же я, давай решетку на окна поставим! А ты всё, со следующей зарплаты, ага….

- Мах, хорош, а? У меня нет таких денег, а сейчас любой мастер берет втридорога за такую работу. Спрос чудовищный. Ну что ты хочешь теперь? Надо идти. Так что лучше прикрой меня.

Леха пошел к двери, а Маша бросилась на кухню, схватила нож, бросила его, надела кухонные перчатки, и снова схватила нож.

- Куртку надень! Вдруг он в тебя вцепится, так хоть слюна на тебя не попадет! – громким шепотом крикнула она вслед мужу. Леха послушно натянул висевшую с зимы аляску, перехватил биту поудобнее, и, перекрестившись, открыл по очереди все три замка. Дверь отворилась. На лестничной клетке была тишина, от лифта тянуло кислым запахом табака и нечищенным мусоропроводом. Сквозь глазок 37-ой квартиры был виден свет. Не они одни проснулись.

Леха встал перед дверью соседа, замахнулся и со всей силы жахнул алюминиевой битой по двери. Дверь загудела на всю лестничную клетку. Из квартиры послышался рев.

- Гена, привет, сосед пришел, по пивку! – Леха сам удивился, что это его голос был такой спокойный, даже немного веселый. Наверное, как и в центре урагана, в самый накал страха и нервов, тебя словно бы отпускает, и тебе становится спокойно, и всем кажется, что ты такой стальной. Но потом тебя снова накроет, так что надо пользоваться моментом.

В дверь кто-то начал долбить изнутри, изредка исторгая рёв. Леха отошел дальше к стенке, на случай, если сосед таки сохранил достаточно мозгов, чтобы открыть дверь. В этот момент дверь 37-ой квартиры открылась. Вышел Саня, здоровый заросший бригадир-строитель с монтировкой.

- Че творишь-то, сосед? – в глазах Сани была обида, как будто своим ударом по двери Леха его разбудил. Но было видно, что разбудил его тот же вопль, те же пять минут назад.

- Привет, Саня. Да вот отвлекаю Генку от дочки. Она на балконе, ментов вызвали, но надо дать ей шанс продержаться.

- Ааа, - Саня опустил монтировку. – ну я тебя прикрою, постою тут. Машка, иди в дом. Светка, ты тоже иди – сказал он своей жене, выглядывающей из-под его плеча.

- Спасибо, Саня. – Леха вдарил еще раз, услышав, что за дверью стихли попытки вырваться. Рев возобновился. – Маш, иди к балкону, скажи тихо Тоньке, что мы тут ее отца отвлекаем пока что. Пусть не шумит там главное, и не делает глупостей никаких.

Маша кивнула, и ушла в дом, притворив дверь. Леха достал из кармана аляски пачку сигарет и зажигалку, валяющихся, наверное, с февраля, и прикурил.

- Угостишь, сосед? – голос Сани был слегка взволнован, он как будто о чем-то неприличном просил. Да и понятно было, он всю жизнь был мужик самостоятельный, сам всем помогал. А тут уже два месяца без работы сидит, все стройки закрыты, зарплаты нет, наверное на жратву не хватает. Куда уж тут, сигареты покупать.

- Лови, - Леха кинул ему пачку и зажигалку. Опытный бригадир ловко поймал их одной лапищей, с видимым наслаждением затянулся. – оставь себе, у меня еще есть пачка дома.

- Вот спасибо, брат. Уже месяц без табачка сижу. Да что без табачка, одной гречкой, будь ей неладно, питаемся. Закупили как всё началось, а теперь денег ни на что нет.

- Слушай, у нас там бывает списание. Ну типа просрочка. Я себе порой беру. Оно нормальное так-то. Давай тебе тоже подгоню. Там мясо, молочка, колбасы всякие. Много брать не дают, но мне на семью хватает.

- Лех, …. – глаза Сани стали влажными, - ну …. Типа… конечно надо, спасибо… Светке скажу, очень обрадуется. Уж я в долгу не останусь… А то тут совсем… придумали эту чушь с изоляцией, с карантином, а куда нам мужикам, деваться? Семью как кормить?

- Не знаю, Санёк… а ну как ты так же, как Генка? – при этих словах Леха снова ударил битой по двери, на этот раз дважды, сверху, и по центру, доведя вопли Геннадия Сидорова почти до ультразвука.

- Дык… ну можно аккуратным быть. Ну, не приближаться ни к кому, там… Не трогать без перчаток…. Пока они это лекарство ищут, пока решают, кто насмерть переболеет, а кто так, слегка, так тут и с голоду опухнуть можно…

- Ну все же…. Вот я тебе сигареты кинул, ты ж поймал. А вдруг я болен? Теперь и ты тоже… - при этих словах Саня ощутимо напрягся. – вот одной ночью проснешься ты, и начнешь семье глотки грызть… не лучше ли так, на подножном корме посидеть, а?

- Да, конечно, риск-то он есть… ну а так мы точно ноги протянем. Ну вот мне ты поможешь, повезло мне с соседом… А кому нет? Вся страна на карантине. На кубани, говорят, не посадили пшеницу. Осенью голод будет.

- Сань, ну и другой вариант не сладкий ведь. В Европе вон что творится, говорят, в куче городов ни одного живого не осталось…

- Да гонят всё… Просто по домам сидят все, на улицах никого, вот и показывают по телеку, как пропаганду.

- Ну вот и мы посидим. А лично я скорее с голоду опухну, чем свою семью вот так. Знаешь, вот я каждый день на работу выхожу, озираясь до машины иду, пока в кабину не сел, сердце стучит, как когда школьником от хулиганов прятался. Потом когда за грузом приезжаю, там ребята суетятся, грузят, а я из кабины не выхожу. Мне накладную дают, я ее через щелку в окне беру, перчаткой, а потом так же в другом месте ее отдаю. А еще заправки есть. Да и просто в магазин сходить нынче страшно. Идешь, все друг на друга озираются, все друг друга подозревают. Мы стали как волки друг другу. Вот ты знал, где Генка работал?

- Ну да, он же программист… был.

- Вот. Откуда он-то подхватил? Они же все на удаленке. Сиди себе дома, еду заказывай. Не поймешь.

- Да наверное от курьера.

- Да откуда угодно, Саня. Ты даже не узнаешь. Недели через две стрельнет что-то в мозгу, замкнет, и ты зомби.

- Ну Лех, это ж не зомби. Они ж не мертвяки вроде. Говорят, лекарство ищут. И всяких там сверхсил нет у них. Весь организм такой же, только мозг тронулся.

- Да, есть такое. Типа они живые, только…. Только все равно это зомби, потому что мозг, говорят необратимо разрушается за часы. И всё. Дальше тебя можно вырубить и вечно под капельницей держать. Вот говорят, одного нашего олигарха так держат, на случай, если лекарство найдут.

- Да ладно, это кого? Что, неужто и олигархи болеют? Ну, слава богу! – Саня затянулся последний раз, и отправил бычок щелчком пальцев в сторону окна. Леха поморщился. Он тоже докурил и стал смотреть куда деть окурок. Не найдя вариантов, притушил его об дверь соседа, и положил в карман. Через полчаса тут все будет в бетонной крошке, но мусорить все равно не хотелось. Таков уж он был.

- Саня, не знаю, правда - неправда. Премьер-министр, говорят, тоже не простым гриппом болеет. Не случайно Собянин нам тут карантин такой впаял. Они ж понимают, что толпы зомби на улице им уже не удержать. Никакие оппозиционеры им так не страшны, как тупые машины убийства, которые носятся по городу и убивают всех, кого встретят. – Леха снова двинул по двери, дополнив кулаком – Геннадий Андреич, я тут, тут, не уходи!

- Да вот я смотрел выступление Путина последнее. Говорят, что будут смягчать, наконец-то. Стационаров для таких понастроили, ну, для контактировавших, будут там на карантине держать. Остальным жить-то надо. О, слышь, приехали, кажется, менты-то. Вот у кого работа всегда будет.

На улице и впрямь была слышна сирена. Открылась дверь подъезда, и лифт пошел вниз.

- Ну, Лех, пойду я. Теперь они сами. Да и ты иди. От них-то тоже заразиться можно легко.

- Иди, Сань, я останусь, мы ж все-таки вызвали. Может подписать надо, или что еще.

Саня закрыл дверь, на прощанье показав «но пасаран» монтировкой. Дверь лифта открылась, оттуда вышли трое космонавтов. Шлемы. Бронежилеты. Оружие. Сеть. Таран. Словом, полный комплект.

- Капитал Меняйло. Вы вызывали?

- Я.

- А что тут-то дежурите?

- Да там Тонька, дочка их, на балконе. Я долблю слегка по двери, чтоб он здесь торчал, ну, чтоб ее не нашел.

- То есть имеются выжившие. Вано, вызывай карантинную. Отправим девчонку на передержание.

- Товарищ капитан, а с ней всё в порядке будет? – Леха заволновался.

- Ну как сказать. Если не больна – скорее да. Но психологически это жесть. Она там такое видела… Мы вот по десять случаев за смену таких видим. Кто-то из домашних обращается. Хорошо если дед старый, ну или баба там. А если мужик – почти наверняка всей семье каюк. Там такое находим, потом сутки пьешь, двое спишь, все равно не забыть. Ладно, слышу вой, подтверждения от вас не требуется. Закройтесь в квартире, тут сейчас будет шумно и грязно. Потом еще сутки не ходите тут, приедет санобработка.

- Так мне на работу утром! Как же не ходить?

- А вот так, не ходите. Ну точнее мы вас предупредили, а там вы сами думайте.

Леха закрыл дверь и запер ее. За дверью тут же послышался звук удара тарана, потом грохот – дверь видимо выбили, и послышался дикий вой. В глазок Леха видел, как двое, включая капитана, ринулись внутрь, и вытащили вопящего, запутанного в сеть, окровавленного Геннадия. Двое потащили его по лестнице вниз, а капитан прошел в квартиру. Через несколько секунд Леха был уже на балконе, заглянул туда. Капитан стоял рядом с Тонькой, и пытался уговорить ее пройти в дом, не мерзнуть. Девочка дрожала, и не хотела никуда идти.

- Гражданин, уйдите с балкона, идите спать. Тут всё закончилось! – капитан очень настойчиво обратился к Лехе. Трудно отказать такому. Еще и Машка позвала:

- Леш, пойдем спать. Я Глеба уложила у нас, ляжешь на его кровать?

- Конечно, Маш. Хотя уже через пару часов вставать. Мне ж на работу.

- А ты поедешь? Я слышала, сказали сутки нельзя выходить на площадку.

Леха задумался. Снял куртку, повесил ее у двери.

- Маш, ну как без работы-то? Если я не поеду, меня заменят. Там наплевать на эти указания. Да и Саньку я обещал продуктов подогнать. Карантин, Пандемия, Зомби все эти, Правительства со своими запретами, а жрать надо. Поеду, куда ж деваться-то.


2020