Корабль уже не дымился, насколько можно было судить в скупом свете – это рассвет или закат? Солнца видно не было из-за окрестных холмов, могло быть и то, и другое. Ладно, это станет ясно чуть позже. Остов валялся на земле, длинная колея разрушений сельхозугодий уходила в поле. Алекс видел этот след и поражался, как ему дико повезло, что он успел затормозить до того, как корабль врезался в это покинутое строение.

Ферма. Корабль затормозить успел, но Алекс в нее таки влетел, когда неожиданно сработавшая катапульта запоздало выбросила его из кабины. Чертовы инженеры. Вечно недорабатывают в таких «мелочах». Последствия для него лично были катастрофическими, но, слава небесам, не смертельными: его вышвырнуло на большой скорости, и он впечатался в стену дома. Везенье заключалось в том, что амортизирующий костюм, в отличие от катапульты, сработал вовремя и хорошо. На стене был полуметровый слой пены, исторгнутый костюмом, обломки которого валялись здесь же. Среди обломков сейчас и лежал сам Алекс, глядя то на стену, то в небо, то на корабль.

Сколько же он провалялся, раз подбитый корабль больше не дымился? Он потрогал голову. Цела. Кровь запеклась, но немного, скорее небольшая ссадина на лбу. Ну что ж. Бывает. Алекс аккуратно пошевелил плечом и тазом. Спина не отозвалась болью. Отличная новость – он жив и, скорее цел. Медленно, стараясь не вспугнуть удачу, он сел, опираясь на руки. Комбинезон, надетый на него под ныне мертвым костюмом, источал легкое зловоние, словно он не снимал его уже неделю. Это он обделался что ли? Да, вроде, нет. А еще была странная оплавленная дыра в костюме в области живота. Он ощупал свое тело сквозь дыру. Раны нет, есть легкий рубец. Чушь. В него стреляли? Этого он точно не помнил.

Алекс встал на ноги, придерживаясь рукой за стену. Так. Тут тишина. В небе не видно боя. Битва на орбите закончена? Наши победили? Вот ведь незадача – никаких признаков того или иного исхода. Кроме того, сильно гудела голова, что, впрочем, неудивительно после такого удара. Помимо боли, было еще неприятное ощущение, словно он забыл многие из последних событий, частичная амнезия. Бывает такое от удара? Бывает, трудно спорить. И, забудь он что-то – его бы это не удивило, но ведь нет, ничего, кажется, не забыл!

Он прекрасно помнил, как пылал в космосе флагман противника, как орбитальная станция сходила вниз, с рёвом пронзая атмосферу и подняла кипящую волну из океана. Переговоры шли на всех частотах – свои, вражеские, даже прорывались какие-то не заглушенные репортеры из Конфедерации Лебедя и Девятого Альянса – те вечно лезли в эпицентр сражения, чтобы первыми донести в прямом кросс-эфире новости о результатах. Всё это он помнил, но мозг припоминал это не как события только что произошедшие, а как, скорее, что-то давно минувшее. Алекс списал это на расстройства мозга, после возвращения к своим, стоит провериться у врача.

К слову о возвращении: так каковы же результаты боя? Где защитники планеты? Где победители? Он помнил какие-то несколько мелькнувших в общем потоке выкриков, когда, уже подбитый, несся через атмосферу то ли навстречу встающему солнцу, то ли вслед за заходящим. Тогда он не обратил внимание ни на направление падения, ни на содержание выкриков, ведь был слегка занят тем, чтобы выжить. Однако, многолетняя выучка заставила всё, выкрикнутое с такими паническими интонациями, запоминать хотя бы в общих чертах.

«…квантовое нарушение… противник обречен… использует последний козырь, внимание Последний Козырь!.. флот на безопасное расстояние… срочно всем кораблям…» - это были выкрики своих, кого-то с «Конкистадора» - головного линкора их флота. Мощнейший корабль так и не был введен в бой. Это он был последним козырем? Нет, вроде слова про последний козырь относились к противнику. Что за козырь? Дальше он не помнил, именно в этот момент его плохо управляемый корабль плюхнулся на поверхность и начал свой километровый тормозной путь через что-то, напоминающее кукурузу.

Так, ладно. Возможны два варианта: либо этот козырь не помог, и где-то на противоположной стороне планеты сейчас находился их флот, добивая последние силы линурийцев, либо те как-то смогли отогнать атаку сил Закронны, и тогда Алекс оказался в гордом одиночестве против враждебной планеты, и дела его плохи.

Надо как-то разобраться с ситуацией. Он медленно подошел к кораблю. Послюнявил грязный палец… черт, почему он такой грязный?.. аккуратно потрогал корпус. Холодный. В смысле, не горячий. Долго же он валялся в отключке. Повезло еще, что местные фермеры куда-то эвакуировались, иначе его бы просто прирезали за такое время.

Так, что там с оборудованием корабля? Он аккуратно полез в откинутый колпак сорокаметрового истребителя, длиной вдвое превышающего стену фермы, но во столько же раз ниже ее. Припаянные магнитные ступени не работали, или его ботинки уже не магнитились. Бывает. Он влез с помощью силы рук, цепляясь за малейшие выступы.
В кабине царил хаос. Пахло сгоревшей и давно потухшей проводкой. Тут явно был пожар – приборная панель не оплавилась, но, он готов был ставить месячную зарплату, - была уничтожена. Тем не менее, Алекс попробовал запустить хоть что-то. Штатный коммуникатор безнадежно сгорел, а его переносной – и он еще дважды облазил всё – отсутствовал.

Зато обнаружил аптечку, которая была подключена к малому рециркуляционному заряднику. Неужели? Да, аптечка цела! Ценная находка. Алекс аккуратно отсоединил надежные для космических и атмосферных битв клеммы, повесил аптечку на пояс. Что это?

Огонек на заряднике замигал оранжевым – ожидает подключения. Эта новость обрадовала его еще больше – если рециркулятор, имеющий отдельный, не подключенный к системам корабля контур «выжил» при падении – у него есть поистине неограниченный запас энергии. Да, ведь зарядник поглощал энергию хаотических спин-колебаний, медленно «остужая» субтемпературную ткань вселенной. Настолько медленно, что какие-то изменения в замкнутом пространстве станут заметны через миллиарды лет даже если будет использован спин-рециркулятор огромного линкора! А подобный зарядник был, по сути, вечным, это точно.

Вытащив из-за пояса пистолет, он подключил тот к клеммам. Огонек загорелся красным – зарядка пошла. Отлично, за час он зарядится достаточно, чтобы сделать пару десятков выстрелов.
- Жизнь-то налаживается! – воскликнул Алекс. Жаль только, что контейнер с едой сгорел – как можно было его оставить подключенным к основной системе?

Он вылез обратно на остов, огляделся. В смутном рассеянном свете спустился обратно на землю и вернулся к месту своего удара о стену. Может тут валяется коммуникатор? Разглядеть небольшой прибор в траве возможности не было, и Алекс стал шарить руками. Почти сразу нащупал какой-то камень, измазанный в чем-то склизком, поднял его. Кровь? Странно. Камень он выбросил подальше вдоль стены и продолжил шарить. Всего через несколько секунд поиски увенчались успехом – его коммуникатор. Он нажал кнопку и тот отозвался бликом экрана. Отлично.

Минут десять он осторожно прослушивал разные диапазоны, но так и не решился подать сигнал первым. Вероятность наткнуться на противника была гораздо выше. Что ж, стоит зарядить и коммуникатор, и, если это всё же утро, отправиться на разведку и на поиск пищи. Есть хотелось сильно.

Свет постепенно залил мир вокруг, наступило утро. Какой-то металлический сарай, приютивший Смита на ночь с момента, как он, столкнувшись с врагом и бросив в него камень, на всякий случай убежал, стал казаться тесным и неприятным. В нем воняло, и источник вони стал ясен из-за проникающего через неплотно прикрытой двери: воняли три дохлых овцы. Они уже неплохо так разложились, съесть их не представлялось не то что возможным – скорее мысль об этом вызывала тошноту. И, хотя до трупов, лежащих кучкой, будто бы овцы умерли своей смертью в вечной тоске, прижавшись друг к другу, было метров пять, теперь он не понимал, как всё это время мог находиться с ними рядом.

Смит встал. Рана окончательно затянулась, аптечка свое дело знала. Что ж, одной проблемой меньше. Осторожно он вышел наружу, с облегчением вдыхая свежий воздух. Он оказался в знакомом со вчерашнего дня саду с вкусными яблоками, возле фермы, но, само собой, не той, где произошла его драка – тут всё пространство заполняли эти дурацкие однотипные сооружения. Три овцы, оставшихся в этом импровизированном хлеву, наверняка были запертым фермером, срочно эвакуировавшемся в какой-то бункер. Очень нерадивый фермер, надо было хоть корма оставить и воды. Невероятно, сколько же времени прошло, что овцы просто подохли от голода и жажды. Насколько загодя местные сбежали из своих домов, а?

Ладно, философствования на потом. Сейчас перед ним стояла важная задача – нужно поесть и найти тот дом, где он, раненый, оставил пистолет, вернуть его. Без оружия ты здесь никто, особенно, учитывая, что вокруг бродят вооруженные солдаты. Чей это был солдат? Убил он его? Ранил? Может этот парень уже прочесывает местность. Мог быть это тот же странный персонаж, который ранил его, а потом пошел искать корабль? Пошел и, судя по всему, нашел. В общем, без оружия тут делать нечего.

Смит огляделся. О, это, судя по всему, какие-то модифицированные яблони – быстроспеющие плоды с круглогодичным плодоношением. Что ж, фрукты поддержат его, тем более в них повышенное содержание белка, если он верно понял сорт. Подойдя к дереву, он сорвал четыре яблока с гнущихся под тяжестью плодов ветвей. Возможно, этим фруктам была всего неделя – под землей к дереву наверняка тянулась линия водоснабжения и подачи удобрений, и, скорее всего, где-то в одном из строений был работающий рециркулятор, обеспечивающий это изобилие.

Усевшись спиной к дереву, Смит неспешно сжевал все четыре фрукта, бросая огрызки за спину. Встал, и сорвал еще пару, сунув их в карманы. Странно, за деревом, там, куда он бросал огрызки, тех валялось не четыре, а несколько десятков, в разной степени разложения. Словно кто-то регулярно приходит сюда и ел фрукты именно с этого дерева. Блин, нужно уходить, тут может кто-то жить. Даже, вероятно, тот самый враг.

Он тихо, стараясь скрываться между деревьев и прижимаясь к земле, отошел подальше от фермы, выйдя в поле модифицированной кукурузы. Тут его не было видно – он был скрыт с головой. Так, нужно вспомнить, где он был вчера. Судя по движению солнца, он был где-то восточнее. Что ж, можно пойти туда – там виднелись ретрансляционные вышки трех ферм, а еще был холм, с которого можно будет осмотреть окрестность и, если на ближайших фермах он ничего не обнаружит, то с холма можно будет поискать знакомые здания повнимательнее.

Идя по полю, Смит чувствовал с детства знакомый запах. Такая кукуруза росла и на его родной планете – Силле, названной так в честь какой-то доисторической страны на Земле-матушке. Земле, которая сейчас с высока смотрела на все войны своих детей, отгородившись от них своими силовыми полями и станциями обороны. Да, земляне сочли за разумную стратегию торговать и обманывать, а не контролировать тех, кого они неосторожно породили в эпоху массовой экспансии. Что ж, их дело.

Его лично это не волновало, пока его не мобилизовали и не отправили на службу. Эта война застала врасплох его и еще пару десятков миллионов человек, ставших ее жертвами, как и те несчастные овцы. По сути, они все лишь отданы на заклание чудовищным нелепым богам, имен которых никто не знает. Какая разница – захватываешь ты планету, или обороняешь ее? Любой солдат – заперт в сарае, и сдохнет он или нет – никого не волнует. Так и он тут – брошен против неведомых сил врага, и то, что он всего лишь был ранен, а не убит вчера – временное явление. Какая разница фермеру, что за овца первой подохла в его сарае, а какая подохла последней? Все они пойдут на перегной, когда он вернется забрать своё. Возможно, где-то рядом он найдет труп Смита, или того парня, в которого он кинул камень, или того, который стрелял в него вчера. Если, всё же, это не один и тот же враг.

Враг. Какое громкое слово. Такой же мобилизованный, как и сам Смит, просто воюющий за другую сторону. Нет, он верил в правоту своих командиров и политиков над ними. Он знал, чья это планета, знал об истории конфликта, и был согласен с ними. В жизни не предал бы и не опустил бы оружие. Но это – лишь одна сторона монеты. На другой была его личная жизнь, которую он мог провести на такой же планете, гуляя по кукурузным полям с какой-нибудь подружкой, в поисках укрытия от любопытных глаз, а не от выстрелов.

С этими тоскливыми мыслями, которые в нем пробудило не то вчерашнее ранение, не то одиночество, не то ночь в хлеву с мертвыми овцами, Смит вышел к другой ферме. Он сразу понял, что это – совсем не то строение. Что ж, надо идти к другой. И он пошел, продолжая размышлять о Великих судьбах мира и Мелких судьбах человечков в этом самом мире.

Повезло ему с четвертого раза – часа через три. Именно здесь, на этой ферме, возле гидроузла, он бросил пистолет. Точнее уронил, потому что нужно было бежать, нужно было спасаться. Истерика и паника царили в нем вчера, мысль о потерянном оружии пришла несвоевременно.

Осторожно, сзади он подошел к гидроузлу. Небольшое строение с гудящим насосом. Ага, вот тут погорела трава от энергетических выстрелов, а здесь дыры – в него стреляли. И вот он – пистолет. Ура. Это отличная новость. Он проверил заряд. Где-то на десяток выстрелов должно хватить.
Сунув пистолет за пояс, он осознал, что нужно проверить здание. Кажется, из того окна велся огонь. Да, там рядом тоже были дыры – его ответные выстрелы. Смит тихо подкрался ко входу в жилой дом фермы, и зашел внутрь. Тихо, чисто. Ковры, мебель, даже тикающие часы под старину. Пустой холодный дом, ожидающий, когда он вновь оживет.

Поднявшись на второй этаж, Смит заглянул в комнату, откуда, кажется, велась стрельба. Да, это точно она – в стенах зияли дыры, сквозь которые проникали лучики света, забавно озаряя временно нежилое помещение. Это, кажется, была детская. Похожая на ту, в которой вырос он сам. Как хорошо, что эти люди успели уйти от опасностей войны. Интересно, они тоже заперли овец или иных животных? Нет в ли в местном сарае какого-то своего кладбища?

Он выглянул в окно в поисках здания сарая, и обомлел. Возле гидроузла шарил мужчина. Его было плохо видно за листьями, но он точно понял – это мужчина, солдат. Это же тот самый, вернулся искать его труп? Или его пистолет?

Смит прицелился. Надо не промазать в ответ. Надо добить тварь. Все его мысли о том, что это – такой же мобилизованный, как и он сам, исчезли в миг, сердце бешено застучало. Надо убить врага и точка.

Он выстрелил. Увидел, как мужчина упал в траву и откатился. Черт, не попал. Он выстрелил вновь. И тут же услышал визг воздуха в ответ – в него тоже палили. Вот же! Нет уж, сегодня ты меня не возьмешь, тварь! Он стал палить, ежесекундно припадая под оконную раму, и снова высовываясь, пока не кончился заряд. В какой-то момент ему показалось, что он услышал крик, но был уже не до этого – с пустым зарядом лучше убежать и подальше. Пока он не зарядит пистолет снова – лучше больше не рисковать. И Смит торопливо сбежал вниз по лестнице и выскочил через задний ход.

Алекс шагал по кукурузному полю. Настроение было на высоте – у него заряженная аптечка, пистолет, коммуникатор. Он жив, и, хоть и слегка воняет, чувствует себя здоровым. Осталось найти еду и разведать местность. То, что очнулся он утром, уже пару часов как стало ясно – красивое оранжевое солнце, раза в полтора больше, но холоднее, чем солнце его родины, вставало над холмами. Судя по скорости, сутки здесь были около восемнадцати стандартных часов. Он открыл коммуникатор, и тот услужливо поделился с ним этой информацией. Действительно, семнадцать часов двадцать две минуты. Быстротечная планета, впрочем, у него дома сутки длились шестнадцать часов с небольшим, так что Алекс привык к подобному.

Пройдя десяток километров и обойдя пару ферм, он понял, что ничего тут кроме них нет. Есть дороги, которых он избегал, есть сады, поля, покинутые здания, вроде того, в которое он влетел головой. Идиллический пейзаж, в котором только он один и остов его корабля, оставшийся позади, напоминали о войне. Короткой войне, от которой больше не было вестей, словно она внезапно кончилась, словно ее и не было.

Ага, вот и еще одна ферма. Какой-то открытый сарай. Надо запомнить, если придется где-то ночевать – лучше схорониться в сарае, а не в доме – в доме тебя могут найти скорее, хотя бы мародеры. Сарай, от которого к дому вела тропка, был окружен яблонями. О, это, судя по всему, какие-то модифицированные яблони – быстроспеющие плоды с круглогодичным плодоношением. Что ж, фрукты поддержат его, тем более в них повышенное содержание белка, если он верно понял сорт. Он сорвал яблоко, откусил. Да, сорт он определил верно – такой на галактику один. Невероятно вкусный с обилием растительной клетчатки и глюкозы.

Он сорвал еще три яблока, придирчиво осмотрел жилой дом, но заходить в него не стал. К чему беспокоить призраков местной цивилизации? Лучше идти дальше. Просто запомнить, что здесь можно и перекусить, и схорониться в случае опасности.

Еще через час с чем-то он поднялся на холм. Прекрасный вид. Пасторальный. Слово всплыло в голове как-то неожиданно. Увы, на пару десятков километров во все стороны, он не видел ничего, кроме полей и ферм. Если все местные эвакуировались, он, должно быть, один тут, во всей этой местности. Это и хорошо – никто не обнаружит его прежде времени, и плохо – не от кого узнать новости, никто не поможет найти какое-то транспортное средство. И не было никаких машин, планеров, кораблей – всё забрали – или на них эвакуировались фермеры, или конфисковали военные.

Алекс с удовлетворением и неким привкусом сожаления спустился с холма и направился к другой ферме. Если он найдет хоть что интересное – и то дело. А к ночи лучше вернуться к кораблю, вдруг его будут искать свои?

Подойдя к цели, он и в самом деле обнаружил нечто интересное – работающий гидроузел. Судя по всему, эвакуирующиеся фермеры не стали отключать оборудование, значит планировали вернуться и хотели сберечь посевы и сады. Это тревожный знак – вернуться они могут в любой момент, раз уж война так внезапно прекратилась.

На звук насосов Алекс подошел к постройке и остановился. Сердце забилось. Виски загудели. Постройка была испещрена следами выстрелов. Тут кто-то сражался? Но кто? И с кем? Перестрелки мародеров или здесь были части их десантного корпуса? На это ничего не указывало, ведь в этом случае разрушения были бы гораздо весомее.

Раздался свист выстрела и трава рядом вспыхнула. Алекс бросился на землю и откатился ближе к строению, в какую-то яму. Черт. Засада! Ну почему ты так расслабился, а? Он посмотрел туда, откуда «присвистело». Алексу показалось, что в окне жилой постройки мелькнул силуэт. Солдатская форма? Он выстрелил в ответ, и началось. Он палил и в него палили. В какой-то момент, Алекс почувствовал резкое жжение в районе живота и вскрикнул от боли. Хорошо, что оружие было энергетическим, оно не такое болезненное – мгновенно сжигает нервы. Но всё равно он вскрикнул. Вот блин. Надо валить. И аптечку, срочно, а то сдохнет тут у гидроузла, который оказался целым, несмотря на выстрелы. Он отскочил за угол, бросил пистолет и приложил аптечку к ране.

Невероятно, он только что заметил, что ранен в то же место, где была прожжена дыра комбинезона. Какова вероятность, а? Аптечка, туго затянутая вокруг живота, начала впрыскивать в него наноботы, восстанавливающие ткани – в первую очередь внутренние органы.

На время ему станет плохо. Организм будет пытаться помогать ботам, ему будет хотеться спать. Тут засыпать нельзя, его добьют! Алекс, шатаясь, зашагал прочь, под прикрытием гудящего гидроузла. Вышел в поле, и, аккуратно раздвигая кукурузу, прошел метров пятьдесят вглубь. Там и упал на землю.

Очнулся он уже в темноте. Аптечка тихо пищала, в ней кончался заряд. Но он был жив. Алекс, перевернувшись на спину, осторожно снял прибор и ощупал рану. Еще неровная, но живая ткань. Слава небесам, он будет жить! Но, надо зарядить аптечку, на всякий случай. Вернуться к кораблю. Он пошел по полю кукурузы, попутно срывая початки и поедая спелые зерна – организм требовал хоть какой энергии. Повезло - он верно выбрал направление. Пару часов спустя Алекс вышел к той ферме, около которой очнулся утром. Вон торчит над кукурузой остов его корабля.

Он неспешно подошел ближе и увидел слабый отсвет на том месте, где валялся его разбитый костюм. Алекс инстинктивно схватился рукой за пояс. Вот же черт! Он же оставил пистолет возле того гидроузла! Идиот! И как быть? Там явно сидит враг, скорее всего тот же, кто стрелял в него. Вероятнее всего – не мародер, а профессиональный военный из числа защитников планеты. Враг, одним словом. Почему этот солдат здесь один – еще только предстояло выяснить. Потом. Сначала надо его убить, пока тот не навел подкрепление на его корабль.

И что делать? Он подполз ближе. Всего десяток метров отделяли его от темного силуэта, слегка освещаемого блеклым экраном коммуникатора. Со спины лица не было видно, только силуэт. Мужчина, примерно его лет. Сволочь, наверняка уже вызывает своих. Но враг молчал, переговоры ни с кем не вел. Письменно? Да какая, в целом, разница?

Алекс вспомнил, куда-то сюда он утром отбросил булыжник. Отличная вещь – идеально подойдет, чтобы тихо ударить по голове. Он стал тихо шарить руками, и нашел тот самый камень. Кровь на нем уже засохла. Что ж, время обновить ее! Раз прошлой ночью камень приложился к его голове, кармически будет справедливым применить тот же метод к врагу.

Он тихо встал и сделал шаг в сторону мужчины. Тот дернулся и вскочил. Алекс замер. И скрыться некуда. Мужчина уставился на него, отбросив коммуникатор, и потянувшись за оружием. Лица всё еще не было видно. Алекс наблюдал за руками врага, и время будто замедлилось. Вот враг достал пистолет, вот навел на него, вот… повесил обратно, и сделал шаг в его сторону. Что? Нет уж! Алекс замахнулся и бросил булыжник. Раздался глухой удар, и мужчина с громким стоном упал. Обыскать? Нет, риск подкрепления. Или он очнется раньше, чем Алекс подойдет. Нет уж!

И он побежал прочь. Сразу вспомнился тот сарай в яблоневом саду. Достаточно далеко, чтобы укрыться на всю ночь. Аптечка? Зарядит утром, если враг погиб или если он уйдет. А уж в случае, если тот вызвал подкрепление – Алексу уже ничего не поможет. Он, игнорируя кукурузное поле, бежал прямо по дороге. Быстрее, туда, где он будет в безопасности.

Смит спрятался в здании соседней фермы. Он ранил или убил того мужчину возле гидроузла? Проблема была в том, что возвращаться с пустым зарядом пистолета было нельзя. Надо как-то пробраться на корабль, зарядить и его и аптечку. Но днем этого делать нельзя – можно нарваться на засаду, как это было сегодня ночью. Возможно, это был тот же самый мужчина, значит он его не убил возле корабля, и тот выслеживал Смита. Повезет, если на этот раз он его сделал. Повезет, если тот так и не вызвал подкрепления. Может и не было никакого подкрепления?

Смит, на всякий случай, долго прослушивал частоты. Тихо. Эфир молчал. Если бы того мужчину искали «свои» - наверняка вышли бы на связь. Если тот, конечно, не выжил и не отписался, указав, где его искать. Оставаться так близко было опасно, но, возможно, его не станут искать возле самого корабля. Надо тихо пробраться на ферму рядом с кораблем и ждать там. У всех на виду.

Так он и сделал. Попутно не заходя ни на одну ферму, он, стараясь не выдавать себя, двигаясь окольными путями, подкрепляясь кукурузой, к вечеру вышел к нужному месту. Вот и корабль, вот и ферма. Что ж, надо пробраться внутрь здания, и засесть в какой-нибудь каморке или в шкафу, в ожидании ночи.

Так он и сделал. На ферме тоже была вода, и он с удовольствием напился и умылся. Из окон было видно, что никого возле корабля не было, но выйти Смит не рискнул. Пока что. Чтобы было чем скрасить ожидание, он решил поспать. Залез в кладовку, в которой на полу валялись какие-то куртки, уютно устроился на них и заснул.

Проснулся он уже глубокой ночью. Пора. Еще раз выглянув в окно, в слабом свете звезд и двух местных спутников, Смит не обнаружил никакой активности, и, стараясь не выдавать себя ни единым звуком, вышел.

У корабля никого не было. Это придало ему сил. Наверно, он всё же убил мерзавца. Отлично, если так. Он подошел к носу, и залез внутрь. Ну, с чего начать? Пусть сначала подзарядится аптечка. Закрепив ее в клеммы рециркуляционного зарядника, Смит огляделся. Темно, лишь горящий красный огонек. Воняет сгоревшей проводкой, жужжат мухи. Лучше выйти наружу.

Чуть не сорвавшись в темноте с носа корабля, пока спускался, он добрался, пару раз споткнувшись до стены здания, где валялся костюм, и сел. Чем заняться тот час, пока заряжается аптечка? Он снова открыл коммуникатор. На экране загорелось «Приветствую, Алекс Смит!». Что-то не давало ему покоя. Он запросил отчет о последних переговорах. Тот смиренно показал ему на экране весь ворох оцифрованных и переведенных в текст сообщений, которые были получены им до катастрофы с падением корабля. Последний козырь. Да, это словосочетание было тем самым, неизвестным ему, которое привело к внезапному прекращению войны. А можно ли поискать, что это вообще такое?
Алекс Смит открыл раздел «справочник» и набрал запрос: «Последний козырь, оружие». На экран вылезла длинная статья.

«Последним козырем в высших военных кругах принято называть установку квантового нарушения - зацикливания вероятностной матрицы ограниченного пространства». - уже эти слова больно давили на его мозг. Его образования явно не хватало на подобное. – «Устройство вносит упорядоченность замкнутого порядка в базовые элементы, и те начинают передавать его сущность сопряженным частицам. В короткий срок всюду, до куда достает частота бозонных колебаний, квантовая матрица приходит в состояние цикла, составляющего от секунды до стандартного года. Точный срок неопределим». – Смит задумался. Что такое состояние цикла? – «В результате, действие оружия распространяется на всю планету, иногда достигает ее спутников и тех кораблей, которые не успели отойти на расстояние в одну световую секунду от точки». – А, вот почему требовалась срочная эвакуация флота! Это объясняло затишье. Но пока непонятно было, что именно делало этот оружие. В конце концов, он жив и в полном порядке.

Словно в доказательство этой мысли, он почувствовал жгучее желание сходить в туалет – кукуруза давала о себе знать. Отложив коммуникатор, Смит прошел чуть левее, к кустам.
Вернувшись, он снова уселся на землю, снова открыв коммуникатор и продолжив чтение.
«Всё, что может сохранять цикличный порядок, зачастую мультицикличный, приводящий к мультиплицированию объекта во вселенной, начинает существовать в таком режиме. Прочие объекты медленно угасают и распадаются на бозоны и лептоны. Однако, период распада также нестабилен. В любом раскладе, существование на такой планете, где был применен Последний козырь, больше невозможно, любой, попавший на нее в дальнейшем, будет встроен в систему квантовой цикличности, или расщепится». – холодок пробежал по спине Смита.

Он потрогал живот. Выстрел того гада попал ему в невесть откуда взявшуюся старую рану. Камень, которым он тогда бросил в его голову, почему-то валялся рядом с ним, когда он очнулся позапрошлым утром возле корабля. И он стрелял во врага, когда тот был ровно на его месте возле гидроузла, а сам он был на месте его самого, в доме! Неужели это враг и есть он – Алекс Смит?! Что там было про мультиплицирование объекта во вселенной?

«История сохранила восемь случаев применения Последнего козыря, пять из них – испытания на безжизненных планетах с роботами и простейшими биологическими видами, три применены пятьдесят лет назад во время осады планет Валонской федерации. В одном из них, планету Чиа не смогли взять, и атакующие применили оружие, чтобы сделать ее бесполезной для самих валонцев. В других двух, в системе Нивап, две планеты-близнецы, находящиеся в точках лагранжа, были выведены в подобное состояние самими валонцами. Наблюдение за планетами показалось, что в двух случаях из трех планеты в итоге распались на антиматерию, а третья, Шоун-2, до сих пор жива, и на ней живут люди в вечном цикле. Планета на бесконечном карантине. В результате мирного соглашения между Валонской Федерацией и Корпусом Зомм, было достигнуто и распространено на галактику соглашение о неиспользовании Последнего козыря. Больше случаев не было зафиксировано. Информации о наличии устройств у каких-либо наций и союзов – нет».

Нет информации. Не зафиксировано случаев. Какие сухие слова. Смит понимал, что он – теперь часть истории, он либо будет в вечной петле, на вечном карантине, либо, рано или поздно погибнем в кварковом распаде. Вот она – судьба простого фермерского паренька с Силлы – планеты, находящейся в ста двенадцати парсеках отсюда. Каков финал!

И что бы он предпочел сам? Неужели распад? А чем лучше вечная жизнь в петле? Сколько раз он уже проживал эту петлю? Корабль остыл, овцы сгнили – скоро и распадутся, наверняка. Это его десятый, сотый, тысячный цикл? А почему он их не помнит?

Алекс Смит вспомнил, что у него болела голова и было ощущение потери памяти. Точно. Квантовый цикл приводил его к одним и тем же действиям, вселенная искривляла вероятностную матрицу так, чтобы всё повторялось. Это даже не цикл, это петля Мёбиуса, в которой он идет по двум дорогам одновременно. Но он хотел бы разорвать эту петлю. Распасться вместе с этой горе-планетой, чьи фермеры никогда не вернутся в свои дома, чтобы собирать свою кукурузу и хоронить своих овец.

Он услышал шорох. Кто там? Дернулся, и вскочил, уже осознавая, кто это. Да, убить его, то есть себя, и всё, конец цикла. Он бросил планшет, выхватил пистолет, но вспомнил, что тот не заряжен. Стал убирать его обратно на пояс. Алекс Смит смотрел из тьмы на Алекса Смита, держа в руках камень, бросок которого лишит его краткосрочной памяти, и запустит цикл заново. Он сделал шаг к самому себе, поднял руку, желая сказать что-то вроде: «Погоди, это я!», чтобы разорвать этот порочный круг, но тут почувствовал удар, в глазах потемнело, и он упал на землю.