Рассказ, написанный на основе десяти фраз, данных десятью разными людьми.

Список фраз и слов:

·Шноркель
·Банька
·Северное сияние
·Я не карапузик, а огромный мужик
·А человеку нужен
·Риф
·Жизнь она здесь и сейчас
·Не делай зла – вернётся бумерангом
·Конечно, любая информация важна. Даже если она неприятна
·Будь счастлив в этот миг. Этот миг и есть твоя жизнь

Река лениво накатывала волны на берег, солнце поднималось над горизонтом, и мошкара, активно досаждавшая ему с утра, постепенно стала прятаться в прохладные заросли камыша и осоки. Степан Григорьевич Лобанов по кличке «Лоб» - мужик лет пятидесяти с щетиной и нездоровой худобой, сидел в видавшей виды сотню раз латаной и крашеной лодке, и пытался ловить щуку на блесну. Щука была голодная, хорошо шла - то тут, то там были видны всплески ее и ее добычи. В его садке, свешенном с лодки, уже вовсю бились две щуки на три и четыре килограмма, одна мелкая, кило на полтора, а также пара щурят, по полкило весом. Не лучший улов, но и плохим его не назвать.

Степа затянулся дешевой сигаретой, и посмотрел на часы. Наверное, уже вся семья поднялась, скоро его будут ждать огородничать. Лето. Зато на ужин будут щучьи котлеты. Жизнь – она здесь и сейчас, ее маленькие радости и трудности, ее течение, подобное течению Сухоны, были понятны и просты для мужика его лет. Ты делаешь то, что ты умеешь. Получаешь то, что дают. Многие вот думают, что человеку для счастья надо пыхтеть, рваться, желать большего. Вечная гонка за очередным непонятным благом, сиюминутной радостью, забытой уже завтра ради нового стремления. Сизифов труд. А человеку надо, если подумать, гораздо меньше. Хорошая жена, пара детишек, собака, которая тебя встречать будет, виляя хвостом. Домик, чтоб поспать там. Ну, может, банька. В общем, свою жизнь Степан считал идеальной. Даже несмотря на всякие мелкие досаждающие недоразумения.

Вдруг где-то раздался резкий свист и гул. Лоб дернулся, задрав голову. С неба с чумовой скоростью прямо на него неслось нечто, обрамленное огнем. Метеорит? Лоб не был физиком, и в школе учился на тройки и двойки, иначе бы он знал, что метеорит летит сильно быстрее скорости звука, и он его даже не успел бы услышать.

- Ух, твою ж… – крикнул он, бросил удочку на дно лодки, и спрыгнул с нее в заводь. Но еще до того, как вода скрыла его, в самую середину реки, метров в ста от него что-то смачно плюхнулось, подняв волну, - …мать, растудыть ее...
Последние слова он выкрикнул, уже понимая, что сейчас будет, но договорить не успел, погрузившись с головой в воду. А через несколько секунд, когда он только вынырнул на поверхность, успел увидеть лишь двухметровую волну, которая опрокинула его лодку прямо ему на голову. Хорошо, что тут было достаточно глубоко.

Снова выплыв, он увидел, что лодка вверх дном качается на остаточных и отраженных волнах, река постепенно успокаивалась, лишь в центре вода парила и шипела.
- Да что ж это такое? – Лоб схватился рукой да скользкий илистый бортик лодки, и увидел порванный садок, из которого уже выбрался почти весь его улов. Лишь самая большая щука зацепилась за сетку, и сейчас пыталась улизнуть. – Нет уж, щука, не уйдешь!

Он догрёб до кормы лодки, схватил садок, несмотря на рвущуюся рыбу, и обмотал ее так, чтобы она не могла выбраться. Так. И что же делать? Нужно как-то дотащить лодку до берега, там он сможет ее перевернуть. Главное, чтобы не затонула от таких дел.

Он схватился за швартовую веревку, привязанную к носу, и стал грести к берегу, в надежде быстрее встать на дно. Лодка сопротивлялась, ее плавучесть вверх дном была нулевая. Хорошо, что между днищем и водой осталась прослойка воздуха, это и не дало ей затонуть. А все снасти, весла, видать утеряны – нигде не видно. Ну, или они спокойно плавают под лодкой.

Выйдя наконец на берег, он стал тянуть пятиметровую веревку, постепенно вытягивая лодку из заводи к себе. Еще немного, и она будет спасена. Пока он тянул, продолжал смотреть на середину реки, где течение сносило нагретую от падения метеорита воду, а ветерок сдувал пар, но на том же самом месте продолжало шипеть и булькать. Значит камень еще не остыл.

Конечно, Степан и знать не мог, что кинетического удара от метеорита такого размера хватило бы, чтобы испарить воду в радиусе метров двухсот, и он бы вряд ли выжил. Но он, само собой, не знал, и всё, что его в тот момент волновало, так это как он расскажет эту историю в родной Усть-Печеньге, чтобы ему поверили. Повезет, если камень не остынет. Может сфотографировать? Лоб нащупал в кармане телефон. Нету. Утоп. Вот блин!

В этот момент посреди шипящей воды показалась какая-то труба или столб, сантиметров пять или десять диаметром, на полметра торчащая из воды. Из трубы начало раздаваться легкое шипенье, словно кто-то качал воздух. Лоб поморщился. Где-то он такое уже видел. А, точно! В армии, когда на учениях танк форсировал реку. Это называется шноркель – труба, через которую поступает кислород в двигатель под водой. А зачем такое метеориту?

Забыв про лодку, обмотав веревку вокруг коряги, он вновь зашел в воду по колено, и стал всматриваться в шноркель. Тот медленно начал двигаться в его сторону. Да ну, к черту такое! Степан быстро ретировался за толстый ствол ивы, в изобилии росшей здесь, в районе впадения Печеньги в Сухону. Если что, он и на дерево сможет забраться. Ну, или быстро побежать к чертовой матери подальше отсюда.

Труба приближалась, но не высовывалась выше. Укорачивается, небось. Втягивается. Может это был вертолет? Самолет? Что могло тут грохнуться-то?

Но вот труба исчезла, а над водой показалась какая-то бочка, на вид чуть меньше полуметра в диаметре, и пока непонятной высоты. Серого стального цвета, с какими-то странным швами. Сверху бочки, где раньше торчала труба, находилась дырка, из которой исходил слабый гул.

- Эй, Кулибин! – крикнул Степа в сторону бочки, - Ты что ж такое учинил тут, а?
Ему уже и в самом деле начало казаться, что он стал свидетелем не метеорита, а какого-то глупого эксперимента, явно неудачного. Вы где-то видели, чтобы из метеорита вылезла бочка с трубой? Хотя, следует заметить, что крикнув, он тут же пожалел об этом. Еще непонятно, а вдруг это военный эксперимент? Или вообще шпион из америки тут упал, сбитый нашей ракетой?

А дальше под бочкой показались ноги, как у робота. На них она и шла по дну в сторону берега. Вот это дела! Выйдя на берег, бочка остановилась, и уселась на корточки. Где-то позади нее открылась невидимая ему ранее дверца, из которой раздался писклявый крик:
- Уся! Лаошшша! Уся ння! – невнятные звуки разлетелись над водной гладью. Китаец что ли? Китайцы, вроде, нам друзья? Так зачем шпионов присылать? Да еще и в их дремучий край?

Из раскрытой дверцы показалась маленькая нога в каком-то скафандре, а следом за ней вылез странный карлик или ребенок – ростом не более чем по пояс, весь укутанный в костюм серебристо-зеленого цвета. Степан расслабился. Такого он не боится. Он даже вышел из-за дерева, и теперь стоял, с улыбкой глядя в спину что-то шипящего карапуза. Но вот карапуз резко обернулся, и Лоб обомлел: из-под шлема на него смотрели кошачьи глаза, и в целом, внутри скафандра был не человек.
- Ты что такое? – промямлил он, страстно желая наконец побежать. Но ноги окаменели. Ну зачем ты вылез из-за ивы, Григорич? Это же пришелец, мать их! Значит в его реку грохнулось НЛО. Ничего себе ПВО-шники дают жару!

Существо сняло шлем и перчатку с правой… лапы, и помахало ему. Приветствует? Степан нерешительно поднял руку, и тоже сделал несколько слабых движений. На большее его не хватило. Пришелец что-то нажал этой лапой на другом рукаве, и начал говорить тем же тонким писком:
- Привет, мужик. – Тут Степа не выдержал, и шлепнулся задницей на землю. Он по-русски говорит? – Ну ты чего, мужик? Я просто выучил ваш язык. Вот, переводчик нажал, и выучил. – он показал на рукав. Как так выучил?

- Ты кто, карапуз? – снова спросил Лоб, но на этот раз всё же «кто», а не «что».
- Я не карапуз, а огромный мужик! – обиженным детским голосом произнес пришелец, - Для своей расы у меня рост сильно выше среднего! Так что нечего тут обзываться! Меня зовут Ке… Пусть будет Кеша. Вам так проще будет. А тебя как зовут?
- Степа. Можно звать «Лоб». – так же сидя на земле сообщил Степан и машинально протянул руку. Что ж ты делаешь, Григорич? Он поднялся, но так и остался стоять с протянутой для рукопожатия рукой.

- Отлично, Лоб. – кивнул «Кеша» и долго думал, глядя на его руку. Потом всё же подошел ближе к от страха почти опорожнившему мочевой пузырь Степану, и хлопнул ладошкой по его руке. – Так надо? Ну да ладно. Давай сразу к делу. Я тут аварию потерпел. – он оглянулся, и увидел перевернутую лодку. – Видать, и ты тоже. Пассажиров не было?
- Не-а, я один рыбачил. – опустил наконец руку Степа. Ноги постепенно приходили в себя, но желание убежать пока что пропало. Черт, ну почему он посеял телефон? Вот сейчас бы знатное фото вышло!

- Ну и славно. – улыбнулся странной мордой «огромный мужик», - Ты уж извини, не хотел твою лодку повредить. У нас там война идет наверху. – он показал одним из шести маленьких пальцев лапы наверх, - Долбаные ролзы вторглись в наш сектор. Меня сбили, когда я у рифов пролетал, прятался.
- Риф? – ничего не понял Степан. В его голове рифы были какими-то скалами у берега моря, на которых корабли на мель садились в шторм. Космос-то тут причем?
- А, это переводчик, наверное, шалит. - Он ударил кулачком по рукаву. – Риф. Ну, пояс рифовый.
- Астероидный? – догадался Степан. Точно, какое-то сходство с рифами было.
- Ну да. Вот, видишь, подобралось слово. – обрадовался Кеша, - В общем, сбили, я понял, что до своих не дотяну, решил к вам пока что приземлиться. Но движок барахлил, так что плюхнулся в речку, не успев нормально затормозить. Сам понимаешь, семьдесят тысяч километров в секунду летел, погрешность незначительная, а плюх – знатный.

Скорости больше, чем у автомобиля, плохо отзывались в голове Степана. Семьдесят тысяч, это же в тысячу раз быстрее? Круто.
- А что за война-то там идет? – спросил он, - Нас-то не тронут?
Карапуз поглядел на него снизу вверх, но, по его взгляду казалось, что наоборот.
- Да кому вы нужны? Тут вопрос сектора галактики решается, ваша планетка никого не интересует. Тем более, через миллион и триста тысяч лет тут такое шоу будет от астероидов – мама не горюй! Звезда Веяль-три-сорок семь-Ля-семь-девять тысяч пять пролетит рядом. Ну, я не знаю, как она у вас называется. В общем, она тут набросает камней, вымрете как динозавры ваши.

Конечно, любая информация важна. Даже если она неприятна. Конкретно эту надо будет передать властям. Хотя, у нас в стране даже к зиме подготовиться не успевают, а на миллион лет точно никто ничего планировать не будет.
- Но что-то с этим можно ведь сделать? – осторожно спросил он, - Ну, чтобы не подохнуть всем.
- Что-то можно. – кивнул Кеша, - Но нам это не очень интересно. А долбаным ролзам и подавно, они только минералы и водород из газовых гигантов сосут, у вас ничего ценного в галактических масштабах нет.
- Да у нас самая богатая страна на свете! – гордо заявил Степан. Обидно ведь звучит, согласитесь? Ты всю жизнь гордишься, что живешь на несметных залежах нефти, газа, железа, а потом оказывается, что пришельцам это как грязь из-под ногтей!
- Да пожалуйста, как хотите, так и считайте. – согласился с ним карапуз.

В этот момент вспышка озарила небо за рекой на севере над торчащими за деревьями голубыми куполами Покровской церкви – достопримечательности Усть-Печеньги.
- Гляди-ка! Северное сияние летом! – Степан указал Кеше за спину, - Красотища!
Пришелец обернулся неожиданно проворно и резко, словно все части его тела двигались независимо и одновременно слажено. Как у змеи.

- Эх ты, мать твою за ногу, растудыть твою в качель! – с досадой произнес он, глядя вдаль, словно бы сквозь небо.
- Ух как ты по-нашенски ругаешься. – восхитился Лоб, продолжая наблюдать за переливами.
- Я не планировал по-вашенски. – уныло произнес Кеша, - Я по-свойски хотел. Это переводчик меня такому научил, ну и я на автомате заменил слова. И уж лучше бы тебе не слышать, что я там сказал.
А что он мог там сказать? «Уся» и прочее?

- В общем, Лоб, каюк и мне, и тебе, и всей твоей планете. – Кеша сел на траву. – Хотя, из хороших новостей: мои там победили.
Новость, мягко говоря, не радовала. Какой еще каюк в такую погоду? Мало ему было весь улов упустить? Тут Степан машинально перевел взгляд на воду, и убедился, что надежно запутанная в садке щука всё еще болталась возле перевернутой лодки. Хотя, кого это теперь волнует? Он сел на траву рядом с Кешей.

- Так ты, это, объяснишь может? – неуверенно попросил он.
- Как тебе сказать. Ты ж ни черта, ни лешего не сечешь в космических кораблях, тактике сражений, и так далее. – Кеша совсем по-человечески почесал затылок, продолжая глядеть на зарево, - Но я попробую. У ролзов тактика простая, что твоя рыбалка. Плывет эдакий гигантский корабль, размером с… ну сколько длина у этой реки? Вот он – больше. Только плывет не по реке, а по космосу. Плывет медленно, и уйти от него – как рыбе от твоей лодки. Они могут сто лет плыть, а могут и тыщу. Им наплевать. Этот корабль охотится не на малька, его волнуют щуки – планеты. И он когда приплывает, то либо захватывает планету, либо уничтожает ее.

- Ну я бы щуку уничтожать не стал… - промямлил Степа, пытаясь вспомнить, какая длина у Сухоны, и вообще представить себе что-то такого размера, чтобы длиной с реку, хоть бы и с Печенгу, было.
- Ты не перебивай, Лоб. – остановил его пришелец, - Тебе не так долго жить осталось, так хоть дослушай. В общем, ролзы пошли в этот сектор. Наши отправили флотилии. Ты мой кораблик видел – кроха. Цель была проста – подбить им двигатель. Если хоть одна кроха прорвется и нарушит работу двигателя, это их лет на двадцать-тридцать задержит в пути. А если им семнадцать двигателей подбить, то корабль застрянет на тысячу лет. Наша цель была – пробить им восемь-девять движков. Ну, чтобы они лет на триста подзадержались, и мы успели оборону отстроить на форпосте. Ты вникаешь?

Степан кивнул. Суть была ясна – птички клевали кота, который лезет на дерево в гнездо. Ну или что-то вроде.
- В общем, нас отправили числом три тысячи шестьсот кораблей. Долбаные ролзы отстреливались всем подряд. К тому моменту, как меня сбили, и я отправился в свое последнее пристанище на твою планету, уже четыре двигателя подбили.
- Так северное сияние-то тут причем? – перебил Степа. Он и правда не понимал, что произошло. – Ишь ты, смотри, какая красота! Прям радость и счастье доставляет!

Зарево и правда поражало необыкновенными переливами, занимая половину неба над горизонтом. От крестов храма отражались зеленые, красные, голубые всполохи, и где-то за рекой слышались громкие возгласы односельчан, которые, судя по всему, тоже дружно сейчас пялятся на зрелище. Если бы не знание, что скоро, почему-то, конец света, это представление оставляло в душе след покоя и счастья. А Степан Лобанов был простым мужиком, всю жизнь, кроме армии, проведший в тихой русской глуши, и умел быть счастливым даже в момент конца света.

- Счастье? – удивленно спросил Кеша, посмотрев на него широкими кошачьими глазами, а потом изобразил на лице что-то, напоминающее улыбку, - А, ну да. Излучение это у некоторых рас влияет на психику, наши ученые проверяли. Ну я тебе даже не смогу объяснить, у вас в языке и слов-то таких нет. Но, раз на тебя влияет так, то будь счастлив в этот миг. Этот миг и есть твоя жизнь. А через мгновение она, конечно, кончится, но хоть так. – И он издал гавкающие высокие звуки. Это он смеется так? Но Степан по кличке Лоб тоже рассмеялся.

- Ну ты историю-то до конца доведи. – попросил он Кешу, когда недолгий смех утих.
- А чего там доводить-то… Судя по всему, наши перевыполнили план. Если у корабля остается минимум движков, он становится летающей консервной банкой. Бесполезный астероид, один из кучи в вашем поясе. Ему уже не вырваться из притяжения звезды. И тогда ролзы подрывают корабль. Иного способа его уничтожить у наших корабликов нет. И этот взрыв испускает именно такое излучение. То, что ты видишь – не северное сияние, нет. Это излучение от взрыва за пол миллиарда километров отсюда. И скоро оно накроет планету. И всё, конец нашей истории. Зато и долбаным ролзам – каюк. Зря они сунулись в наш сектор. Как там у вас говорится? Не делай зла – вернётся бумерангом.

Да, дела… Про бумеранг – вроде так никто не говорил, но можно списать это на его переводчик. С другой стороны, бумеранг, как раз, бьет по ни в чем не повинной Земле, хотя разбираются какие-то сверхразвитые пришельцы…

- Слушай, - спросил Лоб, - А вот вы такие развитые… А чего ж ты в бочке из корабля вылез? И этот шноркель еще. Кислорода в бочке нет что ли?
- Вот ты удивительный, Лоб. – снова высоко загавкал пришелец, - Говорю тебе, что вся твоя раса вот-вот вымрет, а ты интересуешься такими вещами. Это же война. И на войне нужны максимально простые и рабочие механизмы. Такой батискаф-костюм создан для многих случаев. А шноркель – вовсе не шноркель… Там кислород не ходит, это для обзора. Камера круговая сверху стоит.
- Так звук же был! – удивился Степан. – Как будто сосет воздух.
- Вибрации это. Не принимай близко. Зачем тебе такие детали? – отмахнулся Кеша. И правда, зачем?

- А как там твои? – спросил Лоб, - Если нам каюк, то твои мальки как же?
- Ну, если кто резко не улетел сквозь пространство, то ему крышка. – сообщил пришелец, - Но мы – смертники, с самого начала. Это война, приятель.
- А, триста спартанцев… - согласился Степан.
- Слушай, ну хоть слова ваши я и понимаю, но эти спартанцы мне ни о чем не говорят. – парировал инопланетный смертник. Ну ясен пень, историю-то Земли он не знает. Уже то, что он как-то язык быстро выучил, было за гранью понимания.
- Забей. – ответил рыбак. – Просто у нас было подобное в прошлом. Правда, без космических кораблей.

Кеша не ответил. Зарево нарастало, и занимало уже почти всё небо. Стало казаться, что оно уже ярче солнца. Лоб смотрел на купола, на качающиеся деревья в странном освещении, на неспешное течение реки, в которой всё так же плескалась рыба, и всё так же шипела вода. Сын младший не успеет пойти в армию. А старший, который в Вологду уехал, даже внука не успеет к ним на каникулы привезти. И дочка, которая опора матери в хозяйстве… Замуж ее не выдать, видимо… Степан почувствовал, как счастье от излучения постепенно отпускает его, наполняя душу жгучей печалью и отчаянием. Он даже не попрощался с семьей…

- Странно, - после нескольких минут молчания наконец заявил Кеша, и голос его был полон удивления, - уже должна была начать гореть планетка-то твоя.
- Прямо гореть? – Степан отвлекся от грустных мыслей. Он и не задумывался, как именно всё произойдет. – Как атомный взрыв, или пожары?
- Как взрыв, ага. – кивнул пришелец, и встал, словно принюхиваясь к небу. – Но почему-то ничего.
Зарево сменило тональность, и воздух стал будто дрожать. Вороны поднялись в воздух и начали громко каркать. Ну, сейчас рванет.

Но ничего не происходило. Небо окрасилось красным, а потом стало менять спектр по всей радуге, пока вновь не стало голубым. Желтое солнце продолжило сиять, уже выше, как ни в чем не бывало.
- Ерунда какая-то… - пробормотал Кеша, и стал что-то высматривать на маленьком экранчике на своем рукаве. Он словно был раздосадован тем, что выжил. – Радиация слегка скакнула, а так… в норме всё.

Словно в ответ на его слова, зазвенели колокола на церкви. Из переливчатый звон гулко разносился над рекой. Помиловал Боженька грешных детей своих?
- Эге-гей! – вскочив на ноги, закричал Степан, напугав этим карапуза, стоящего рядом.
- Ты чего орешь-то? – крикнул тот в ответ своим писклявым голоском, - Скотина, страшно аж!
Степан заржал. Мелкий пришелец не сдерйфил идти в смертельный бой с невероятным врагом, не побоялся и погибнуть страшной смертью на сгорающей планете, но испугался крика простого русского мужика.

- Не боись, это я от радости. – схватил его на руки Лоб, и начал крутить, - Мы ж выжили, мелкий!
- Говорю же, я – огромный мужик, а не мелкий… Отпусти меня, переросток! Дубина ты! Черт лысый! – кричал и ругался Кеша. Как попугай из мультфильма.

Степан поставил пришельца обратно на землю.
- Ну, развитый мозг, давай, объясняй это своей наукой. – усмехнулся он, плюхаясь на зад, так, что его голова была примерно вровень с полукошачьим перекошенным лицом Кеши.
- Какая-то атмосфера у вас… особенная. – пожал плечами тот, - Магнитное поле, или озоновый слой. Не знаю пока. Но это сработало как щит от взрыва. – он ударил себя по плоскому носу, - Вот я дурёха! Твоя планетка-то – особенная выходит! Теперь у вас тут надо аванпост создать. Вас ролзам не пробить, если флотилии расставить. Идеальная защита от них!

Степан представил себе, как миллионы мелких котов-солдат бродят по военным базам по всей планете, и усмехнулся. А потом понял, что это – лишь вершина айсберга. Космические флоты, гигантские убийцы планет, вспышки, смерть и хаос – вот что несет за собой аванпост.
- Слушай, а может не надо? – спросил он, - Мы тут живем простой жизнью, никого там в вашем космосе не трогаем, зачем нам ваша война.
- Так мы вам технологии дадим. Лекарства всякие. В космос летать сами начнете, колонии создадите… – начал перечислять Кеша.

Хотел бы Степан «колонии» и «технологии» – он, наверное, не жил бы в Усть-Печеньге все пятьдесят лет. А его деревня – самая красивая в России, к слову – была для него всем миром, всей необъятной вселенной. Но, с другой стороны, люди ведь разные есть. Кому-то и в космос, наверняка хочется. Вон, сынок его, Ванька, мечтает о космосе, хоть это сейчас и не популярно. Читает там про успехи всяких американских конструкторов и бизнесменов, футболку носит «РосКосмос», и прочее… Нужен ли Ваньке его мир? Или больше подходит мир Кеши?

- Ну, не мне решать. – уклончиво ответил Лоб, - Я же – простой мужик, рыбак, электрик. С другими людьми тебе такое надо бы обсудить.
- И обсудим, Лоб. – слишком уж нежно погладил его по щеке пришелец. – Только мне сначала выбраться надо. Я сигнал «СОС» запустил сразу, но теперь, раз уж наших тут тоже нет, года три-четыре пройдет, пока за мной прилетят. А моя колымага больше не взлетит, она тут на дне теперь навечно. А мне предстоит как-то тут выживать всё это время.

Срок немалый. Но нельзя же оставить брата по разуму шляться по лесу все эти годы в ожидании помощи? Нет, Степан был не таким человеком.
- Кеш, а ты котлеты из щуки любишь? – спросил он.
- Ну я же не пробовал! – заулыбался пришелец. – Но голод я ощущаю, это верно.
- Что ж, ты у меня и сам ее ловить научишься, а еще и в баньку сходишь, и водочки отопьешь. Не боись, дождемся мы твоих. – Степан взял, и протянул руку пришельцу, - Ну что, давай перевернем мою лодку, и поплыли в деревню. Познакомлю тебя со своей Наташкой. Вот такая баба!