Поздняя ночь – идеальное время, чтобы в мире что-то произошло. Так уж получилось, что события, которые генерал-полковник Колываев курировал, имели иностранное происхождение, и все самые важные начинались где-то в Соединенных Штатах Америки. Каждый школьник, изучающий географию, знает, что США находятся совсем в других часовых поясах, и когда у них там разгар дня, в Москве уже ночь. Так что Иван Николаевич привык к тому, что его будят среди ночи. К своим шестидесяти пяти годам генерал ФСБ выработал рабочую привычку вставать по первому зову в любое время суток, и срочно ехать туда, куда приказано. Выглаженный дежурный костюм висел в шкафу, портфель стоял около кровати, машина с водителем, которому ночью удавалось максимум вздремнуть, откинув спинку кресла, стояла на подземном паркинге в его многоквартирном доме.

- Колываев слушает. – ответил он на звонок мобильного, мгновенно переходя в рабочее состояние. Жена заворочалась в кровати, отвернулась, натянула на голову одеяло, и продолжила спать. Люда привыкла к таким звонкам так же, как и он сам.

- Иван Николаевич, вас ждут в тринадцатом. – сообщил голос. Голос принадлежал дежурящему капитану, вроде Костя Вельский. Тринадцатый… На этой неделе это что? Колываев быстро расстегнул портфель и достал кипу документов. На одном из них он увидел списки объектов с текущей нумерацией. Ага. Ого. Под номером тринадцать стоял Кремль. Что-то невероятно важное, раз среди ночи… А сколько там? Он глянул на часы в телефоне. Четыре двадцать ночи. Да, что-то невозможное, раз Первый собирает совещание в такое время.

- Выезжаю. – коротко ответил он и положил трубку. Слегка умыть лицо, разгладить остатки волос и натянуть одежду – две минуты. Схватить портфель, напялить ботинки, закрыть квартиру, спуститься на лифте на паркинг – еще две минуты. А еще через минуту он выезжал из гаража, и машина, нарушая все правила дорожного движения, игнорируя редкий транспорт ночной Москвы, понеслась в Кремль. Это еще пятнадцать минут.

Малый зал совещаний, человек на двадцать. Полная секретность и яркое освещение, в котором щурились первые лица государства. Кроме президента, он вот-вот прибудет. Вот глава МИД. Премьер-министр. Вот директор ФСБ, вот всё руководство службы внешней разведки. Само собой, на высшем уровне представлен и Совет Безопасности. Министр обороны с двумя замами. Ну и всякие там Советы Федерации и Государственная Дума, само собой. Такой состав собирают, если начинается война. Но Колываев ничего не знал о намечающихся войнах. Неужели кто-то «без всякого объявления войны»? Да нет, не может такого быть. Он бы знал. Да и если Россия подверглась бы внезапной атаке, уже выли бы сирены и летели бы ракеты, собрание проходило бы в бункере, и, скорее всего, всех первых лиц как раз разделили бы. И что точно отличало это собрание от всех подобных, так это присутствие главы Роскосмоса.

Перешептывание. Практически у всех на лицах непонимание, как, видимо, и у него. Колываев смотрел по сторонам. Только четыре человека из присутствующих выглядели так, будто что-то знали. Проявлялось это по-разному: директор ФСБ был как скала и смотрел только в центр комнаты, так, что никто не мог бы сказать, что поймал его взгляд. Директор СВР слегка улыбался, прикрыв глаза. Глава МИД мысленно уже что-то там обсуждал, его глаза и челюсть будто бы играли со словами. Глава Роскосмоса сидел в самой запертой позе, натянуто, будто боялся, что из него может без санкции сверху вылететь какая-то секретная информация. Чиновник совершенно не из силовых структур, плохо контролирует эмоциональный фон. Так чего же такого произошло в космосе, что знают об этом лишь четверо из верхушки государства Российского?

Вошел президент. Спокойно поздоровался с поспешно вставшими людьми и прошел к своему креслу во главе стола. Колываев, чувствуя усталость в невыспавшемся теле, медленно поднимаясь, держась за стол, тем не менее следил за движением Первого. Годы работы научили его, как читать президента. Отрывистые, четкие шаги, легкая улыбка одними губами, напряженная спина. Происходит что-то, что может таить опасность, или, напротив, перспективы. Хотя, если что-то из ряда вон выходящее, то он может и ошибаться.

- Садитесь, пожалуйста. – сказал президент, опускаясь в кресло. Шурша одеждой и скрипя ножками стульев, присутствующие уселись. – Сразу к делу. Полчаса назад мы получили срочную информацию. Участники марсианской экспедиции вступили в контакт с внеземной жизнью.

Колываев замер. Он мог предположить многое. Опыт говорил, что здесь речь могла идти о теракте на космодроме. О запуске американцами нового спутника, способного поражать шахты ядерных ракет. О сходе МКС с орбиты и ее грядущего падения на территорию России. Но… пришельцы?!. Марсиане?!.

- Василий Дмитриевич, - обращаясь к главе Роскосмоса, заявил президент, - зачитайте кратко детали.
- Господин президент, коллеги, - откашлявшись быстро начал речь тот, раскрыв папку, - Колонисты усилиями Джессики Хилл, Мари Нойманн и… Дмитрия Волкова обнаружили странный объект на фотографиях с «Одиссея». Объект был обнаружен зависшим недалеко от колонии. Не сообщая на Землю, они предприняли попытку найти объект. К нему отправились: Айзек Кинг, Рашми Патил, Кристоф…

- Пропустите эту часть. – попросил президент. Василий Дмитриевич посмотрел на Первого. В глазах главы Роскосмоса мелькнула мысль, что нужно четко понять, где же именно кончается «эта часть».

- Во второй раз Дмитрий Волков, Чжоу Шан, Мари Нойманн и Мичико Комацу смогли увидеть объект. – продолжил читать он, видимо, приняв решение, - Объект был похож на огромный мыльный пузырь, он двигался, и вступил с ними в беседу, кхм, посредством радиосвязи в их шлемы. Общался на всех языках, но в итоге перешел на английский, на котором говорят все колонисты. Объект сообщил, что от имени иноземной цивилизации планирует провести переговоры с землянами, и они состоятся завтра. Данная информация передана нам одновременно Дмитрием Волковым и коллегами из НАСА. Так же, насколько я знаю, информация прошла и по линии ООН-МИД. Не вдаваясь в детали, у меня всё, господин президент.

Не закрывая папку, Василий Дмитриевич замолчал, глядя на Первого.
- Спасибо. – кивнул тот. – Что ж. Само собой у нас уже в курсе и коллеги из разведки внешней и внутренней. Остальные теперь тоже. Нам нужно принять решение о наших действиях. Времени в обрез.
Колываев сидел, слушал и не слышал. Пришельцы. Контакт. Завтра. Ситуация аховая. Он прекрасно понимал, что ее основная проблема в том, что сейчас такие же делегации собрались в США, Британии, Китае, ну и так далее. Сотни служб по всему миру зашевелились, сотни человек продумывают, что сказать, что спросить, и, главное, как обеспечить интересы своего государства. К такому никто не был готов, и потому любое решение может обернуться планетарной катастрофой.

- Прошу высказаться министра иностранных дел. – тем временем сообщил президент.
- Господин президент. – кивнул тот, - ООН уже в курсе ситуации, и мы запросили срочное закрытое заседания совета безопасности. Оно соберется через час в Нью-Йорке. На заседание приглашены все представители при ООН от государств-членов миссии, которые не являются членами совета постоянными или временными. Сегодня это Индия и Япония, Германия входит в совет на временных основаниях. МИД видит смысл заявить, что данные переговоры не должны быть привилегией отдельных стран. Если присутствующие одобрят.

- Что скажут присутствующие? – спросил президент, глядя то направо, то налево, на лица сидящих.
- ФСБ видит проблему только в том, что мы не в состоянии контролировать данное решение. Нет гарантий, что все переговоры колонистов с Землей нами перехватываются. А значит, национальные правительства могут в обход ООН выставлять инструкции. – сообщил директор ФСБ, его прямой руководитель, Сергей Владимирович.
- Мы тоже можем. – ответил президент, и тот, нехотя, кивнул. Колываев понимал, что стоит за этим кивком. Шпионские игры на Марсе не входили в планы ведомства. А Волков не был подготовленным агентом. Он мог провалить любое задание, несмотря на уже существующие или новые инструкции. Да и гарантий конфиденциальности их канала никто дать не мог.

- Важный вопрос – где мы будем общаться на эту тему. – вставил слово глава СВР, - Если мы организуем это на базе ООН, то, скорее всего, это – Нью-Йорк. А значит, фактически, мы передаем весь контакт в руки служб США.
Взаимное недоверие спецслужб не требовало пояснений, и президент понимал это прекрасно. Да, в самом деле, это огромная проблема. Причем, возможно, не столько техническая, сколько политическая.

- Нейтральная территория? – задал вопрос премьер-министр. Вопрос был скорее риторическим. Все понимали, что за сутки невозможно найти страну, согласовать объект, получить всем визы, выслать туда дипломатов, политиков, агентов из разных стран. Это будет…
- Полностью раскроется информация. – закончил его мысль, словно читал ее, Сергей Владимирович, директор ФСБ. – Наша рекомендация избегать шагов, приводящих к разглашению информации до тех пор, пока детали переговоров не станут…
- Да, да. – отсек президент. – Это само собой. И поэтому центральный офис ООН в Нью-Йорке – тоже плохой вариант. Там всё переполнено журналистами и туристами. Это наш единственный козырь, если честно.

В последние годы отношения с США стали слегка теплеть после десятилетия «второй холодной войны», но массовое недоверие осталось. А политическая ситуация заставляла искать более красивый выход. Которого, казалось, не было. Любая страна – участник миссии легко предложит свою территорию, но никто другой не согласится. Россия могла бы согласиться на Пекин или Нью-Дели, Колываев это знал. Но Вашингтон на такое не пойдет. США будут настаивать на США. А без них ничего не выйдет решить.

- Господин Президент. – взял он слово, и поймал удивленный взгляд начальника, - Есть мысль, как выйти из ситуации.
- Говорите, Иван Николаевич. – кивнул тот.
- Я не политик, но я понимаю, что иногда политический вес набирается не за счет демонстрации силы путем настаивания на собственном мнении, но за счет демонстрации таковой силы в действии через заключение неожиданных для оппонента договоренностей. Пойти навстречу тогда, когда от тебя этого не ждут.
- Так. – задумчиво произнес президент. – Продолжайте.
- Мы можем сказать, что Россия не просто согласна, а предлагает США быть центром переговоров. И попросим присутствия наших агентов, штатных, а не скрытых, на объекте. Это может решить наш вопрос, и им трудно будет возразить.

- Сделать первый шаг? – спросил президент, - Если они согласятся, то это поможет с точки зрения контроля. Но как это решит вопрос с конфиденциальностью переговоров?
- Позвольте, - глава МИД Симонов поднял какую-то бумажку из своей папки, - Мы не ограничены Нью-Йорком. У ООН есть несколько резервных объектов. Например, вот, - он протянул лист президенту, и тот взял, - здание в Ньюарке, штат Делавэр. О нем мало кто знает, и там легко разместить отдельную миссию с конкретной целью. Мы могли бы предложить это сразу на совете безопасности.

- Есть возражения по предложению Колываева и Симонова? – спросил президент, особо внимательно смотря на директора ФСБ. Колываев понимал, что он, вообще говоря, влез слишком высоко. Но ситуация была столь беспрецедентна, что это могут и простить.
- Меня устраивает. – нерешительно ответил Сергей Владимирович. – И раз уж Иван Николаевич идею предложил, от ФСБ я назначу его координатором этих переговоров.
- Принято. – кивнул президент. – Иван Николаевич, после встречи вы вылетаете в США. Если они примут наше предложение. Прошу МИД организовать звонок президенту США. А пока что давайте обсудим нашу линию поведения на этих переговорах.

Колываев слушал, и не слышал, отвлекаясь на свои мысли. Пару раз он поймал взглядом спокойную улыбку директора, поняв по ней, что никаких претензий нет. Ну и слава богу. Голова пухла от тяжести идей, задач и проблем, которые могут возникнуть. Летит в США. Кого еще привлечь? Какие ресурсы? Жене сказать вообще успеет? Даже чемодан не собрал…

- Ну что, товарищ «Первый Шаг», поздравляю. – подошел к нему Сергей Владимирович в одном из коридоров, где Колываев нервно перешагивал от стены к стене, - наше предложение с удивлением и благодарностью принято. При том, что Китай предлагал, само собой, Пекин, и так далее. Но, узнав, что Россия предложила этот Ньюарк, все остальные поняли, что спорить не стоит. Мы сделали подарок президенту США с твоей подачи, и это действительно отличное политическое решение. Хоть ты и влез с ним неожиданно для меня. – улыбнулся директор.

- Я счел… - начал было Колываев.
- Прекрати, Иван Николаевич. Никто не в обиде. Ты нас поднял выше СВР в этом вопросе, это важнее для меня, чем то, как ты влез. Спасибо. Теперь ты главный по переговорам, а внешняя разведка будет подчиняться тебе. Когда еще такое могло быть? – резюмировал Сергей Владимирович, и Колываев внутренне сжался. Черт, и тут свои игры. Пока он рассуждал о переговорах с пришельцами и о том, как не рассориться странам, ФСБ и СВР играют друг против друга.

- Там начали искать людей, ученых, чтобы привлечь их. – сообщил директор, - У нас есть подходящие кандидатуры? Попробуйте рекомендовать. Но, главное, чтобы там сидело несколько наших штатных офицеров и дипломатов. Чтобы каждый шаг был известен. Так что вылетайте.

- Спасибо. – вытянулся по струнке Иван Николаевич. – Домой можно заехать? Вещи собрать, с женой попрощаться.
- Не на войну же идешь, Ваня! – удивленно рассмеялся Сергей Владимирович, - Что за «попрощаться»? Пару дней там будешь, организуешь всё и домой. Не дело генералу ФСБ торчать в логове противника, чтобы вокруг тебя там заговоров не понастроили. Вещи собери, конечно.

Он похлопал его по спине, пожал руку и пошел по коридору. «Попрощаться с женой! Во дает!» - донесся смеющийся голос начальника. Колываев вздохнул, и быстро пошел к выходу. Самолет через пару часов, он успеет собраться и… не попрощаться, ладно… сказать «до встречи». Он понимал, что он помог сделать первый шаг. Только в его голове это был не первый шаг России навстречу США, а первый шаг Земли навстречу будущему.